Смотритель. Книга 1. Орден желтого флага

Никколо Третий поднял другую руку и стал быстро и брезгливо помахивать кистью, словно разгоняя мошек или сбрасывая со стола крошки - и после каждого такого мановения мраморный воин содрогался, и от него отлетал большой кусок. Сначала отлетела голова, потом рука со щитом, потом плечо, потом нога - но, когда воин уже падал с постамента, из-за его спины высунулось не то щупальце, не то хвост, кончающееся сдвоенным арбалетом - и в Никколо Третьего полетело сразу две стрелы...

Глаза монаха отпустили меня, и я опять увидел Галилео.

- Благодарю, — сказал он монаху, — теперь удались.

Когда тот вышел из комнаты, Галилео повернулся ко мне.

- Покойный Смотритель в совершенстве управлял Флюидом, — сказал он. - Но этого оказалось недостаточно. Наоборот — его погубило собственное мастерство.

- Почему?

- Он стал играть с убийцей. А тот просто дожидался момента, когда Смотритель окажется полностью связан Флюидом. Если бы Никколо Третий поставил себе задачу защититься любой ценой, он был бы жив.

- Кто этот фехтовальщик? — спросил я.

- Мы не знаем, - пожал плечами Галилео. - Этого не знают даже Ангелы.

- Разве Ангелы могут чего-то не знать?

- Получается, могут, - сказал Галилео. -Нападение было осуществлено силой Флюида. Ангелы видят любое колебание Флюида — но не могут понять, что приводит Флюид в движение в этом случае. Его источник невидим. Каким образом и откуда появляется Великий Фехтовальщик, не знает никто.

- Он может убить любого?

— Наверное, - ответил Галилео. - Но тебе опасность пока не угрожает. И не будет угрожать, пока ты не станешь Смотрителем. Никто не знает, удастся это тебе или нет. Все решат Ангелы.

— Когда?

- Мы отправимся к ним прямо сейчас. Вернее, отправишься ты. Я тебя просто провожу.

Он протянул мне офицерскую кепку.

- Надень это.

- Зачем?

— Чтобы те, кто увидит нас в коридоре, не знали точно, где ты и где я. Не останавливайся, не смотри по сторонам и ничего не говори... Следуй за мной и гляди в пол.

Вслед за ним я вышел из комнаты. Мы протиснулись сквозь толпу у дверей - и я так точно выполнил его инструкции, что не увидел при этом ни одного лица — лишь ботинки и монашеские туфли.

Затем мы прошли по разноцветным каменным кругам и ромбам на полу коридора, спустились по мраморной лестнице и нырнули в тот же подвал, откуда вышли. Как только проход вокруг нас сжался в узкую бетонную кишку, Галилео опять побежал, и стражники на разветвлениях коридора защелкали нам вслед каблуками.

Мы сели в тот же стальной вагончик-шпульку, и он немедленно сорвался с места. В этот раз мы ехали гораздо дольше. По дороге я дремал - и пришел в себя оттого, что вокруг стало тихо.

- Вылезай, — сказал Галилео, - приехали.

Я заметил, что на нем уже нет маски — и снял свою.

В этот раз наружу пришлось лезть по тускло освещенной вертикальной шахте, держась за железные скобы. Мы протиснулись в открытый люк - и я наконец вдохнул полной грудью свежий воздух.

Вверху уже стемнело. Железная горловина с откинутой крышкой торчала из земли в каком-то огороженном дворе. Сверху в нас бил яркий свет.

Я увидел двух человек, придерживающих колеблемую ветром веревочную лестницу. Первый, одетый в форму авиатора, поражал огромными закрученными вверх усами (я знал, что среди летчиков это модно — в идеале усам полагалось иметь форму штурвала). Второй, лысый и румяно-счастливый, был монахом в чине невозвращенца — что следовало из белого подбоя на его рясе и доходящего до плеч парика, вытатуированного на бритой голове и шее.

Щурясь, я поглядел вверх — и увидел закрывшую полнеба тушу монгольфьера, слепящего нас повернутыми вниз фарами.

- Это Менелай, - сказал Галилео, указывая на монаха. — Он будет твоим новым наставником.

Монах поднял вверх три сложенных вместе пальца, приветствуя меня знаком Трех Возвышенных, и улыбнулся.

- Если буду жив.

Мне почему-то показалось, что он имеет в виду — если буду жив я.

Несмотря на такое вступление, Менелай приступил к наставничеству незамедлительно.

- Ложись спать, — сказал он, коснувшись моей головы теми же тремя пальцами, — тебе надо выспаться.

Я полез вверх. Прямо на лестнице на меня навалилась такая сонливость, что я чуть не сорвался вниз. Но мне помогли забраться в полутемную кабину, и, как только за мной закрылась дверь крохотной одноместной каюты, я упал на узкий топчан и заснул.

Мне приснился Великий Фехтовальщик. Во сне мы были с ним знакомы — и вместе шли по дорожке утреннего парка по какому-то делу.

Фехтовальщик совершенно не походил на мраморного воина из кабинета Никколо Третьего.

Его лицо словно сошло со старого масляного портрета — водянистые голубые глаза, тонкий нос, похожая на парик прическа с глубокими залысинами, доказывающими, что это все же его собственные напудренные добела волосы. Глаза его были так ледяны и остры, что казались холодным оружием.

Его расстегнутый мундир, не то военный, не то придворный, напоминал своей пестротой брачное оперение тропической птицы. В руке он нес полукруглую шляпу с опушкой, как бы треуголку без третьего угла (кажется, их так и называли - двууголками).