Смотрители облачков

– Ну, ваша взяла, смотрители. Наконец-то вы меня поймали. Только мне пить тоже очень хочется, угостите уставшего Шэба водичкой.

От голоса Шэба тотчас проснулся Хлюп. Сразу поняв, что довести Шэба до Аризы надо в сохранности, Хлюп выхватил кувшинчик у Обетика и начал поить Шэба. Тот ворчал и жаловался, как ему неудобно пить, тогда Хлюп со всей осторожностью, приподнял голову Шэба и начал поить его очень бережно. Выпив всю воду смотрителей, Шэб попросил кого-нибудь рассказать ему какую-то познавательную историю. На что Обетик включил на своей вертушке жёлтенькую кнопочку. Шэб пожаловался, что история неинтересная. Хлюп выключил вертушку Обетика и начал рассказывать всякие потешки.

– Ты прям его каждое желание выполняешь, так нельзя, и без историй лежал бы он себе преспокойно, – высказался Хорошуня.

– Нет, без историй мне было бы скучно и неинтересно с вами, – ответил за Хлюпа Шэб. – Продолжай, мой дорогой Хлюпик.

Хлюпик старался изо всех сил рассмешить Шэба. Когда запас потешек закончился, Хлюп приступил к пению, когда песни выветрились, настала пора танцев. После танцев уставший Хлюп решил показать коронную стойку на голове, но закружился и шлёпнулся прямо на Шэба. Тот был доволен представлением. Но тут, во время паузы, пока Хлюп обдумывал, чем ещё поразить Шэба, за беседу взялся Хорошуня. Он начал внушать Шэбу, как важно быть добрым, милым, незлобивым. Как все бы любили Шэба, будь он благородным, справедливым, честным. Хорошуня знал так много замечательных слов и все их говорил и говорил. А Шэб очень не хотел всё это слушать. Вначале он стал вертеться, потом попросил Хорошуню замолчать. Но тот уж очень разошёлся. Тогда Шэб одним движением разорвал сети, встал на ножки и обиженно сказал:

– Я думал, с вами интересно будет, вспомню былое, но ты, Хорошуня, такой противный, что я больше не собираюсь тут с вами находиться.

Шэб улетел, метнув напоследок рядом со смотрителями гром и молнию. Хлюп с глазами, полными слёз, кричал удаляющемуся Шэбу:

– Шэб, вернись! Хорошуня молчать будет!

Но Шэба уже и след простыл.

– Из-за тебя, Хорошуня, всё сорвалось! – Хлюп даже ножками затопал от возмущения.

Обетик решил заступиться за Хорошуню:

– Да Хорошуня ни в чём невиноват! Шэб просто играл с нами. Ему, как видно, любые сети нипочём. Думаю, нам, простым смотрителям, никак его не поймать. Наверное, это только Аризе под силу. Но почему-то она не может с ним справиться.

– А может, не хочет? – произнёс, сам себе удивляясь, Каплюша.

– Истинно так, – подтвердил догадку Каплюши Обетик.

– Забудь про него, – тронул Хорошуня за рукавчик Хлюпа. – Полетели лучше на день рождения Ниль-Ниль, чего тут зря время терять? Только расстраиваться.

И друзья потащили печального Хлюпа на весёлое мероприятие.

Глава седьмая Проучение обучением

Но перед празднованием дня рождения Ниль-Ниль произошло событие, которое впоследствии Хлюп называл «проучение обучением».

День подходил к концу, и все облачка окрасились в нежно-розовый свет, все, кроме, одного.

– Смотрите, – сказал Хорошуня, – какое неприятное облачко.

– И странное какое-то, – добавил Обетик. – Давайте его исследуем, а то что-то уж больно оно подозрительное.

– Давайте, давайте, – обрадовался Каплюша возможности узнать что-то новое.

Когда смотрители подлетели вплотную к облачку, то они очень удивились. Оказалось, что облачко представляет собой большой шалашик, и в этот шалашик вело три входа.

– Что делать будем? – поинтересовался Каплюша.

– Я зайду в первый вход, Хлюп – во второй, а вы, неразлучные друзья, – в третий, – сказал Обетик.

– Нет, так не пойдёт, – возмутился Хлюп, – а вдруг это шалашик мышитиши? Может, им больше не нравится жить в южной части небес, теперь они тут обосновались. Да и ждут, когда какой-то глупый смотритель сюда заглянет. Поэтому, чтобы не попадаться по одному, пойдём все вместе. Поймаем мышутишу и подарим Ниль-Ниль на день рождения.

– Хорошая мысль, – согласился Хорошуня.

И друзья гуськом вошли в первый вход. Никого подозрительного они не встретили, просто шли себе по узкому коридорчику. Шли тихо, только Хлюп иногда останавливался, да так неожиданно, что идущие за ним Хорошуня и Каплюша постоянно врезались в него.

– Ты чего это делаешь? Неужели боишься? – спросил его Хорошуня без обиняков.

– Я? Да я после того, как поймал Шэба, ничегошеньки и никогошеньки не боюсь. Это я просто прислушиваюсь, вдруг они сзади наступают.

После такого предположения Каплюша, шедший самым последним, постоянно оглядывался и держал вертушку наготове. Вдруг друзья услышали звуки «шу», «ня», «ик».

– Обетик, скажи нам честно, это неведомый язык мышитиши? – спросил дрожащий Хлюп.

– Нет, это хорошо известный нам язык смотрителей облачков, – успокоил его Обетик. – По-моему, мы слышим обрывки какого-то разговора.

Смотрители потопали дальше, вот узкий коридорчик начал расширяться, и они увидели комнату, внутри которой оживлённо переговаривались небезызвестные Финти-Фью и Юльчик.