Смотрительницы маяка. Рождественская вьюга

- Я говорила, что у меня не было детей, но это не так. Мне было шестнадцать лет, когда я забеременела от своего одногодки. Его родители отговаривали меня рожать, отец уговаривал сделать аборт. Он работал главврачом в роддоме… Я естественно отказалась. Мы поженились… Жили у него, так как сами еще были детьми… Рожала я, конечно, под чутким руководством своего свекра… Роды были тяжелыми. Девочка умерла. Мне показали ее тельце и сразу унесли его.

Похоронили Машу без меня. Я постоянно ходила на ее могилку… С мужем мы разошлись. Нас уже ничего не связывало. Мне пришлось запретить себе думать об этом, чтобы не сойти с ума.

Я даже заплакала, слушая Лиду, которая говорила все это с каменным лицом. Бедная, бедная моя!

- Ты думаешь, она жива? – с надеждой спросила я, и Варежкина нахмурилась.

- Я знаю, у кого есть эта информация.

Мы вышли на тротуар, и Лида сразу же направилась к трем хулиганам, все еще стоящим на том же месте.

- Слышь, работа есть. Нужно одного человека ко мне привезти, - без предисловий сказала она им.

- Лидок, мы все сделаем! Ты только не злись на нас! – парень, который до этого оправдывался за своих друзей, радостно потер руки. – Что за хмырь? Адрес есть?

- Есть, – Варежкина назвала адрес и фамилию бывшего мужа. – Чем быстрее вы это сделаете, тем лучше. По деньгам не обижу.

- Куда везти чушпана этого? – спросил второй, поигрывая ключами от автомобиля.

- Ко мне в ритуалку, – Лида отвернулась и молча пошла прочь. Я чувствовала ее боль на физическом уровне.

Спившегося мужчину неряшливого вида привезли буквально через пару часов. Он плакал, просил прощения, цеплялся за колени Лиды… И в итоге мы узнали страшную правду, которую бывший муж знал все это время. Девочка родилась больной ДЦП и чтобы не вешать на свою семью инвалида, отец просто отдал ее в специальное учреждение. Вместо живого ребенка Лиде показали чужого умершего младенца. Его матерью была женщина не высоких моральных принципов. И единственное, что ее заботило, так это как скорее выйти из больницы и продолжить разгульный образ жизни. Отец малолетнего мужа лишь перед смертью попытался найти внучку… Видимо, мучила совесть. И нашел. Вот только Маша умерла три года назад…

Лида размахнулась и ударила этого жалкого, опухшего человечишку. Раз, второй, третий… Она плакала и била его, пока я не оттащила ее.

- Хватит… Прошу тебя. Хватит…

Она уткнулась мне в плечо и затряслась от рыданий.

В этот же день мы нашли место, где была похоронена Маша. В общей могиле под номером… Девушке было двадцать шесть лет. Я отошла подальше, чтобы не мешать Лиде. Она должна была выплакать свою боль. Поговорить с дочерью.

- Мне нужно напиться, - это были первые ее слова, когда мы вышли с кладбища. – Ты со мной?

- Естественно… Я теперь всегда с тобой, - мы крепко обнялись. - Ты моя сестра.

Закрывшись в квартире Лиды, мы пили вино, разговаривали, по-бабьи горько плакали, пока не провалились в хмельную дрему.

Ощущение того, что из-под ног уходить пол, было настолько реальным, что я закричала. Почему-то было жутко холодно, а потом мои запястья загорелись адским огнем. Это было похоже на то, как в детстве делали «крапивку», скручивая кожу на руке.

- Гвен, я держу! Держу! – ворвался в мою голову голос Закари. – Потерпи немножко!

Мое тело поплыло вверх, и я открыла глаза. О Боже… О Боже! Это маяк! Это мой муж!

Меня выдернули из темнеющей пустоты, и мы упали внутрь фонарного помещения. От боли в локтях у меня выступили слезы, но как же я была рада чувствовать ее!

Варежкина стояла рядом с Гарольдом с блаженной улыбкой на лице. У герцога же была испачкана вся сорочка. Похоже, Лидуню вывернуло прямо на него.

Она посмотрела на меня и одними губами прошептала:

- Это Мария. Я знаю. Она вернется ко мне.

Эпилог

Эпилог

Можно было бы сказать, что вся эта невероятная история закончилась, но нет. Она только началась после нашего чудесного возвращения.