Сейчас меня окружают только те люди, которых я хочу видеть в своей жизни. Мы проводим много времени с Таней, и мне уже начинает казаться, что я знаю её едва ли не с пелёнок. Мама тоже часто наведывается, помогает по хозяйству, с которым я справляюсь и так. Дэн делает всё, чтобы я вновь почувствовала себя в нашем с ним медовом месяце. Свёкры не донимают вниманием и пока держатся на расстоянии. В общем и целом, всё происходит так, как и должно быть.
Прошлое лишь раз напоминает о себе, когда я возвращаюсь с прогулки, полная мыслей о том, куда нам выбраться на выходные. Открыв дверцу почтового ящика, обнаруживаю в нём письмо. Это простой белый конверт, на котором написано всего одно слово «Насте». Без труда узнаю почерк Алисы. Поначалу хочется сделать то, что первым приходит в голову – выбросить послание куда подальше. Но я, немного пораздумав, всё же открываю его и читаю прямо здесь, стоя в пдъезде. Потому что совсем не хочется нести домой что бы то ни было, связанное с бывшей подругой.
«Привет. Я не знаю, прочтёшь ли ты письмо или выбросишь его, так и не открыв. В любом случае, это будет твой выбор, который ты имеешь полное право сделать. Но мне бы хотелось, чтобы ты всё же прочла несколько строк.
Когда курьер принесет тебе это письмо, мы с Любой будем уже далеко. Я планирую начать новую жизнь, и теперь в ней всё будет посвящено тому человеку, ради которого я и существую. Дочери. Но, знай, я так или иначе буду корить себя за то, что потеряла по своей вине Дениса и тебя. Тебя – в первую очередь. Однако, какими бы ни были мои чувства, как бы мне ни хотелось себя обругать так, чтобы хоть немного отпустило, уверяю – я безумно тебе благодарна за то, что ты была в моей жизни. Что ты отдавала мне всю себя, как подруга. Что ты любила меня. Что была со мной. Ты – то немногое светлое, что подарила мне судьба. Прости меня за всё, что я натворила. Прости за сделанное невольно зло. Всё то, что случилось, произошло исключительно по моей вине.
Самое меньшее, что я могу сделать для вас с Денисом – больше никогда не появляться в ваших жизнях. Так и будет. А вы, пожалуйста, будьте счастливы, потому что достоины этого, как никто другой. Алиса».
Первое время я просто стою, сжав это письмо в пальцах, но после делаю то единственное, что должна. Порвав его на мелкие клочья, выбрасываю в коробку для мусора, после чего просто иду домой.
Денис возвращается с работы через пару часов. Я думаю о том, стоит ли говорить мужу о послании от Алисы, но в итоге прихожу к выводу, что не стану этого делать.
– Ты какая-то задумчивая, – говорит Дэн, когда мы с ним, поужинав, решаем, стоит ли посмотреть какой-нибудь фильм на ночь, или нет.
Он кладёт руку на мой округлившийся живот и вдруг, совершенно неожиданно для меня, Влад впервые… пинается. Как же долго я ждала этого момента, представляя себе его в красках, а сейчас поняла, что это ощущение ни с чем невозможно спутать.
Денис, кстати, говоря, никаких футбольных движений не ощущает. Просто смотрит на меня озадаченно, когда я счастливо смеюсь.
– Что я не так сказал? – спрашивает он с улыбкой и я, потянувшись к мужу, говорю:
– Знаешь… ну их, эти суеверия куда подальше. Поедем завтра, купим Владу что-нибудь? Может… крохотную футбольную форму?
Теперь муж озадачивается окончательно. В страсти к этому виду спорта до сего момента я была не замечена.
– Почему футбольную? – уточняет он, и я радостно сообщаю:
– Потому что Влад пинается!
Эпилог
С самого утра на даче Вихровых царил настоящий переполох. Всему виной был отец семейства, который поднялся ни свет, ни заря, чтобы тайно разложить подарки для своей дочери Ксении. Сегодня ей исполнялось десять лет. Настоящий юбилей папиной принцессы, в которой он души не чаял.
Старший сын Дэна, тоже поднятый на рассвете, чтобы успеть установить к праздничному обеду большой шатёр во дворе, хмурился и зевал, но, как и полагалось настоящему мужчине, недовольства не выказывал.
Настя наблюдала за этой суматохой с улыбкой на губах, которая не исчезала даже когда она готовила завтрак. Её мужчины приступили к работе на голодный желудок, а подобное для Насти было неприемлемо.
Она тихо рассмеялась, когда Дэн сначала громко выругался на то, что у него не получалось сделать всё так, как он задумал, а сразу следом – шикнул на самого себя. И хоть Ксюшу, спящую в детской на втором этаже дома было из пушки не разбудить – это Настя знала абсолютно точно! – Денис всегда настаивал на том, что если дети легли спать, везде должна царить тишина.
Ну, за исключением родительской спальни, конечно, но сейчас речь шла совсем не об этом.