Смуглая чайка (сборник)

— Думала, конечно, но… Как тебе объяснить? Я не имела доказательств, а если и были, я отказывалась верить им, находя сотни объяснений, или, откровенно говоря, искала возможность, чтоб не замечать эти признаки преступления. Понимаешь? Одно дело, когда это касается чужого, там мы, не стесняясь, называем вещи своими именами. И совершенно другое, когда это твой муж, отец твоего ребенка, человек, с которым ты связана множеством нитей, который любит тебя, ни в чем не отказывает, выполняет каждое твое желание и каприз. Он и сам часто рассеивал мои сомнения. О дорогих вещах, которые он дарил мне или прятал где-то, говорил, что это наследство ему досталось от отца, деда, и прочее. И я верила ему, ибо знала, что его род издревле связан с торговлей, в свое время был в области одним из самых богатых. Эти разговоры обычно заканчивались тем, что муж говорил смеясь: «Глупышка, неужели ты серьезно думаешь, что я могу за несколько тысяч рублей ставить под угрозу свое доброе имя, а тебя и своего сына выставить посмешищем перед людьми? Знай, что для меня честь дороже жизни». Но повторяю, все эти слова и оправдания не стоили бы для меня ничего, если б это говорил мне не муж, а кто-то чужой.

— Значит, ты явно заставляла себя верить ему, то есть обманывала себя.

— Да, но после встречи с Ваге перестала врать самой себе.

— Неужто?

Венера безрадостно качает головой.

— Удивляться не надо… Как мне тебе это объяснить? Была бы вместо тебя женщина, она б меня, вероятно, легко поняла.

— И тем не менее…

— Знаешь что? Когда мужчина дарит жене бриллиантовое кольцо за четыре-пять тысяч рублей, а другой предлагает тебе свои огрубевшие руки, для этой женщины выбор не может быть легким и ей есть над чем задуматься… Да ладно, все это сентиментальности.

…В последующие после встречи с Ваге дни Венера чувствовала себя так, как, наверное, повувствовал бы себя альпинист, который поднялся, достиг опасной вершины, а спуститься оттуда не может, потому что спасательный крюк выскользнул у него из рук и упал в пропасть. Его охватило какое-то непонятное чувство.

Несколько раз она начинала разговор с мужем, просила его оставить работу (он работал на каком-то комбинате бытового обслуживания) и заняться чем-либо по специальности (Спартак окончил политехнический институт). Венера одновременно просила его прекратить общение с теми друзьями, которые помогали ему в подозрительных делах. Но Спартак слушать не хотел жену.

— Что ты за человек, вместо того чтобы радоваться тому, что имеешь, ты не перестаешь думать о том, чего у тебя нет, — однажды со слезами на глазах сказала Венера. — Хоть бы о нас подумал.

Спартак усмехнулся этим словам и внезапно хриплым голосом сказал:

— Послушай, ты займись своими делами, свои рассчеты я знаю лучше.

Венере казалось, что второй ребенок внесет некоторые изменения в их жизнь. Она думала о том, что дети разбудят в муже некое чувство ответственности, однако, к сожалению, ничего не помогло. Внутри нее появилась пропасть, которая со временем становилась шире и глубже. Венера ясно видела, как ее семейное благополучие стремительно летит в пропасть, и не знала, как воспрепятствовать этому.

Так прошла пара лет. До этого Ваге окончательно перебрался в Степанакерт, где жила Венера, и поступил на работу на Каршелккомбинат. Он переехал из-за Венеры, он сам об этом сказал ей: «Без тебя жизнь моя — не жизнь, а жалкое существование. Хочу жить в том же городе, где ты, дышать тем же воздухом. Прости, иначе поступить не мог».

Однажды случайно встретились на улице. Венера была со Спартаком. Перекинулись всего парой слов. Но Венера почувствовала, что Ваге мужу не понравился.

— Странный парень, — сказал Спартак, когда они значительно отдалились.

— Почему? — быстро спросила Венера.

— У него чересчур самодовольное лицо, — ответил Спартак, — как будто он владелец счета в швейцарском банке.

— Чувство собственного достоинства нельзя путать с чувством самодовольства, — возразила Венера. — Это совершенно разные вещи.

Спартак иронически посмотрел на жену.

— Ого, я смотрю, ты к нему относишься чересчур серьезно. Может, более обстоятельно расскажешь про ваши отношения? Мне было бы очень интересно.

Ясно было видно, что Спартак ищет повода, чтобы выместить свое зло. И, несмотря на это, Венера не захотела отступать, она рассказала историю, связанную с кольцом.

— Вот откуда начались твои разговоры, — догадался он. — Уйди с моих глаз, чтоб я тебя не видел…

В этот день Спартак вернулся домой к утру, с сильно покрасневшими, то ли от бессонницы, то ли от количества выпитого, глазами.

Вообще, с этого дня муж начал пить, домой приходил в неделю один-два раза, и то пьяный. Потом резко бросил пить, но был постоянно задумчивым, нервным. На вопросы Венеры отвечал уклончиво и раздраженно. Однажды сказал:

— Хрустальную посуду и другие ценные вещи отнеси своей сестре, пусть какое-то время хранит у себя дома. Хорошо, что машина и дача на чужое имя…

Венера ничего не сказала ему, только потом узнала о том, что неожиданно пришла какая-то комиссия и проверяла все предприятие…