Смуглая леди (сборник)

Само собой, при сокращении текста надо было обойтись, как говорится, «малой кровью». И Домбровский исключил первую новеллу – «Королеву». Конечно, почти выветрился из-за этого мотив-причина конфликта Елизаветы с графом Эссексом, так, вскользь… Однако композиция сокращенного повествования осталось логичной и стройной. К тому же первое упоминание о «Гамлете» резко сдвинулось к началу первой части – чтобы почти симметрично отозваться эхом в конце. Словом, книга всё равно получилась. Ну, а при ее успехе у читателей и у критики можно было рассчитывать на переиздание дополненное. Такое бывало…

По плану книга должна была выйти в свет осенью шестьдесят восьмого. К концу июля подготовка ее к печати была завершена. Восьмым августа датирована подпись «в печать»…

Однако в начале того года разразился скандал – мощный общественный резонанс вызвали арест и суд над А. Гинзбургом, Ю. Галансковым, А. Добровольским и В. Лашковой, вошедший в историю общественного движения конца шестидесятых годов как «Процесс четырех», подготовивших и опубликовавших на Западе «Белую книгу» – сборник материалов о проходившем двумя годами раньше суде над Синявским и Даниэлем. В советские «инстанции» посыпалось множество протестных писем, под одним из которых стояла и подпись Домбровского (к слову, подписал в шестьдесят шестом он и письмо в защиту Синявского и Даниэля, но та история уже как бы заглохла). «Пик» этих протестов пришелся как раз на последние месяцы лета, и власть занялась наиболее известными из «подписантов».

Набор «Смуглой леди» был рассыпан. Сохранившийся в издательстве экземпляр беловой корректуры-верстки, так и не добравшийся до типографии, редактор книги Вера Острогорская изъяла втихую оттуда и отдала Домбровскому. Он переплел листы в книжку и водрузил на полку…

К счастью, на отношение издательского начальства к Домбровскому скандал не слишком повлиял. И год спустя, когда утих и этот шум, книжка вышла. Молниеносно была распродана, и, вероятно, позаботься понастойчивей тогда автор о переиздании, оно бы и состоялось. Однако, думаю, Домбровскому было тогда не до Шекспира: он уже глубоко ушел в работу над «Факультетом ненужных вещей», образовавшим в итоге дилогию с «Хранителем древностей». Отвлекался ненадолго, лишь когда заходила речь об очередном переводе книжки – в Болгарии, Латвии, Румынии… Для итальянского издания, которое по неведомым мне причинам не состоялось, написал замечательный вступительный очерк.

В сентябре семидесятого Домбровский получил письмо от своего английского знакомца Эрнеста Симмонса: «…Поразительно, каким образом русский сумел проникнуть в елизаветинский мир с таким пониманием его сложностей и с такой убедительностью показать его пути… Это не совсем тот Шекспир, каким я его себе представляю, но, во всяком случае, это такой образ, в который абсолютно веришь…» Увы, Майкл Глинни, переведший «Хранителя древностей» и взявшийся было за эту книгу, вскоре умер. А с ним – и попытка английского издания. Можно предположить, что мысль об этом издании вызвала к жизни очерк – «РетлендБэконСоутгемптонШекспир», спокойно и убедительно полемизирующий с разнообразными гипотезами об авторстве пьес, сведя их все к неудобопроизносимому заглавию…

Польский переводчик книг Домбровского Игорь Шенфельд (их дружба началась еще в лагере, вместе сидели), переводивший также историческую прозу Окуджавы и друживший с ним, писал Юрию Осиповичу, что «Смуглую леди» Булат называет «гениальным маленьким романом»…

Переиздавалась «Повесть в новеллах» уже через полтора с лишним десятка лет после смерти автора. И ни разу – отдельной книжкой. В частности, в шеститомном собрании сочинений. Приложением к публикациям давались два не вошедших в книгу фрагмента. О причинах, по коим они в канонический текст не вошли, читателям оставалось только гадать.

Чем я, повторюсь, теперь и занялся, узнав, что новелла «Королева» в тексте повести была с самого начала, с середины сороковых годов, и до шестьдесят седьмого, когда книгу, самую долгую книгу Домбровского, писавшуюся – с перерывами – целых двадцать лет, стали готовить к изданию. Памятуя, что повесть, по словам автора, «о рождении «Гамлета» (о черной даме, о сонетах, об Эссексе и Елизавете)», поневоле, мягко говоря, усомнишься, что изъята новелла «по воле автора», куда скорее – по неволе. Ну, хотя бы потому, что без нее, новеллы, фабула жесткого, жестокого до непримиримости конфликта королевы с графом не прочерчена резко, и подготовка Эссекса к мятежу лишь упоминается, почти между прочим. А ведь в нем, в конфликте, – вольно или невольно – участвуют и Шекспир, и «смуглая леди» Мэри Фиттон. Так что вернуть новеллу на место, в самое начало, логично.