Смута

Зайдя к ней и проигнорировав фрейлин, которым знаком приказал удалиться, я присел на кресло и немигающим взглядом уставился на нее. Выдержав всего пару минут, она вдруг стала сильно нервничать, но потом с видимым усилием взяла себя в руки и с ответным вызовом в широко распахнутых глазах уставилась на меня.

— Я задам тебе только один вопрос- зачем?

— А затем, что я все знаю! Я слышала ваш разговор с этой шлюшкой Светланой!!! — к моему удивлению, она даже не стала отпираться, сразу же перейдя в нападение, но вот причина?.. Я медленно произнес, пытаясь уложить эту информацию в своей голове:

— Ты так расстроилась из-за участи своей глупой гулящей фрейлины, пытавшейся обвести вокруг пальца одного из русских аристократов, что решила убрать с дороги двух видных чиновников Империи?! А после решила, что сможешь захватить, и главное, удержать власть?!! На чью помощь ты рассчитывала?!!!

— А причем тут фрейлина? — опешила она. — Ты обсуждал со своей карманной графиней, как лишить меня ребенка, а меня выслать обратно в Англию…Вы что, говорили не обо мне?!! — она уставилась на меня с растерянным видом. На её хорошеньком личике отражалась вся буря эмоций, что охватила её. С нарастающим ужасом она вглядывалась в меня, читая правду в моих безжалостных холодных глазах.

— Мадам! — поднялся я, глядя на неё точно так же, как несколькими часами ранее Громов — с презрением и жалостью. — Лимит моего доверия к вам исчерпан, вы не вызываете во мне никаких чувств, кроме омерзения и гнева. С этого момента для меня вы больше не жена. Все общение с внешним миром для вас закрыто. После рождения ребенка, остаток своей жизни вы проведете в монастыре, каясь во всех прегрешениях, которыми отяготили свою душу. Не смею вас больше беспокоить.

Коротко поклонившись, я вышел за дверь, и тяжело дыша привалился к стене, а в моих ушах все ещё звенел ее отчаянный крик, полный горя. Стерев выступившую испарину со лба, я приказал страже позвать Светлану, которая приставит к Маргарет фрейлину из своего доверенного круга. Еще не хватало, чтобы эта дура на себя руки наложила! А до того момента велел никого к ней не пускать. Чувствую, действия этой идиотки еще долго будут аукаться для Российской Империи.

Глава 38

Карл молча шагал по Ховбургу, зимнему дворцу Австрийских императоров. Это монументальное строение являлось настоящей жемчужиной в короне австрийских монархов и имело многовековую славную историю. Лучшие архитекторы Европы трудились над его созданием. Он был торжественно красив, впечатляя своими строгими линиями и продуманностью внутренней планировки…

Но увы, сейчас эти красоты, которыми так искренне восхищались все гости империи, совершенно не интересовали Карла. Его в последнее время вообще мало что интересовало, кроме одного…

Мимо на цыпочках прошмыгнула жалкая в своей серости горничная и прижалась к стене, застыв в неуклюжем поклоне. Её била нервная дрожь, а в глазах читался настоящий ужас. Слишком хорошо она знала, чем может обернуться подобная нечаянная встреча в малолюдном коридоре с одним из принцев… Нахлынувшее было сладкое возбуждение от ее униженного трясущегося вида внезапно исчезло, будто его и не было. Злобно цыкнув на побледневшую девицу, он ускорил шаг, направляясь в совещательные покои, где он договорился встретиться со своим братом Иосифом.

Проклятые русские, чтоб им гореть в аду! В жизни Карла присутствовало не слишком много увлечений. Можно сказать, что их практически и не было. Их все вытеснила одна всепоглощающая страсть — дикая, необузданная, не поддающаяся контролю… Да и откровенно говоря, контролировать её он не видел ни малейших причин. Карл любил причинять боль, он наслаждался видом чужих мучений, страха, слез…С неистовым пылом он экспериментировал с женскими телами, возведя свою низменную страсть в ранг искусства.