Смута. Ее герои, участники, жертвы

Несколько дней всем желающим было позволено насмехаться над трупом лжецаря. На голову ему надели потешную маску, приготовленную Мариной для маскарада, в руки сунули волынку, ко рту привязали дудку. Через три дня родственникам позволили похоронить Басманова, а труп Лжедмитрия без всякого почтения закопали за Сретенскими воротами. Однако уже на следующий день ударили сильные морозы, потом поползи слухи, что около могилы самозванца по ночам горят странные огоньки и звучат какие-то голоса. Тогда по приказу нового царя Василия Шуйского труп вновь вырыли и сожгли в потешной крепостице, прозванной Адом. После этого пепел собрали и зарядили в большую пушку. Выстрел был направлен на запад — в ту сторону, откуда пришел «царевич Дмитрий». Этим новое правительство надеялось навсегда избавиться от всех авантюр. Но оно жестоко просчиталось. Настоящая Смута только разгоралась. Оказалось, что некоторые сторонники лжецаря во главе с М. Молчановым бежали к польской границе, прихватив с собой государственную печать. По дороге они всем рассказывали, что «Дмитрию» вновь удалось спастись и что он скоро вернется с новой армией, чтобы вернуть «отчий трон». В Москве стали поговаривать, что убит был не «царь Дмитрий», а какой-то неизвестный человек, поэтому-то на лицо трупа и была надета маска. Кроме того, у покойного была черная борода, какой никогда не было у «Дмитрия».

Снова русское общество стали будоражить самые невероятные слухи. Получалось, что, хотя Гришка Отрепьев был убит, дело его продолжало развиваться с удвоенной силой. Общество возродило не только его самого, но и расплодило множество других, никогда не существовавших царских детей: Петрушу — якобы сына царя Федора Ивановича, Августа — сына Ивана Грозного, Осиновика — сына царевича Ивана Ивановича Лаврентия — еще одного сына царя Федора Ивановича и др.

Идея самозванчества оказалась очень живучей и притягательной для простых людей. Она позволяла им выдвигать своих претендентов на царский трон и с их помощью достигать личных целей. Но для Русского государства эта борьба оказалась крайне губительной. Она расколола общество на враждующие группировки и, ослабив страну, превратила в объект наживы иностранных интервентов. После убийства Лжедмитрия I понадобилось много лет для укрепления государственности, налаживания экономики, восстановления людских ресурсов и замирения с враждебными соседями. Утраченные в ходе Смуты территории удалось вернуть только во второй половине XVII века. Такой стала плата за авантюру слишком честолюбивого и безрассудного беглого чудовского монаха Григория Отрепьева, ставившего лишь одну цель: сев на царский трон, получить возможность жениться на Марине Мнишек.

3. ПЛАЧ ПО ЦАРЕВНЕ КСЕНИИ

Сразу после Смутного времени путешествующий по России англичанин Ричард Джемс записал такую народную песню о царевне Ксении, несчастной дочери Бориса Годунова.

А сплачется на Москве царевна,
Борисова дочь Годунова:
«Ино, Боже, Спас милосердный!
За что наше царство загибло,
За батюшково ли согрешенье,
За матушкино ли немоление?.

Ах светы вы, наши высокие хоромы!

Кому вами будет владети
После нашего царского житья?

А светы, бранные убрусы!

Березы ли вами крутити?
А светы, золоты ширинки!
Леса ли вами дарити?
А светы, яхонты-сережки!
На сучья ли вас надевати, —
После царского нашего житья,
После батюшкова преставления,
 Света Бориса Годунова.

А что едет к Москве Рострига,

Да хочет терема ломати,
Меня хочет, царевну, поимати,
На Устюжну, на Железную, отослати.

Меня хочет, царевну, постричи

И в решетчатый сад засадити.
Ино ox-те мне горЛати:
Как мне в темну келью ступити,
У игуменьи благословиться?»

Эта песня-плач хорошо описывает несчастную судьбу дочери царя Бориса, за которую сваталось несколько принцев из лучших европейских королевских домов и которая после убийства матери и брата осталась на поругание Гришке Отрепьеву, авантюристу, назвавшемуся именем царевича Дмитрия. Простые люди искренне сочувствовали царевне и сочинили эту песню еще при ее жизни. Попробуем и мы собрать по крупицам разбросанные сведения и восстановить ее жизненный путь.

Любимая дочь