Смута на Руси. Выбор пути

Об этой новой беде царь Василий узнал вовремя и попросил крымских царевичей, разорявших южные города самозванца, прибыть ему на защиту. Неподалеку от Серпухова им удалось создать заслон. В помощь крымцам из Москвы приехали видные воеводы: И. М. Воротынский, Б. М. Лыков и А. В. Измайлов. На реке Наре состоялась решающая битва. Обе стороны сражались с невероятным ожесточением, и было неясно, кто победил. Лжедмитрий отошел к своему обозу для отдыха, крымцы же заявили царским воеводам, что больше биться не могут, и вернулись в степи. Пришлось отступить к столице и Воротынскому с товарищами.

Таким образом, путь к Москве оказался открыт, и самозванец двинулся вперед. На пути его лежал Пафнутьево-Боровский монастырь, уже присягнувший Владиславу. Желая наказать отступников, Лжедмитрий приказал взять обитель штурмом. В это время в ней находилось несколько царских воевод с хорошо вооруженным отрядом. Поначалу они с успехом отбивали все атаки калужан, но потом два воеводы решили перейти на сторону «царя Дмитрия» и открыли перед ним монастырские ворота. Только князь М. Волконский продолжал сражаться уже в дверях храма, заявляя, что не допустит врагов к гробу чудотворца Пафнутия. Но силы были неравными, и, обливаясь кровью от множества ран, отважный князь погиб прямо в храме.

Хотя второй самозванец всегда покровительствовал православному духовенству, на этот раз он позволил казакам под началом И. Заруцкого разгуляться вовсю. Монастырь разграбили, игумен и большинство монахов были убиты.

Своей ставкой лжецарь сделал Николо-Угрешский монастырь. Первой признала его власть Коломна, потом — Кашира. Только Зарайск оказал сопротивление. Воевода Д. М. Пожарский заявил, что будет служить лишь тому царю, который окажется в Москве на престоле. Правда, некоторые горожане не захотели его слушать и попытались было с почетом принять посланцев Лжедмитрия. Тогда Пожарский со своими воинами свез все имевшееся оружие и продовольствие в каменный кремль и запер его ворота. Оказавшись беззащитными, колебавшиеся горожане были вынуждены поддержать своего воеводу. После этого Пожарский связался с рязанцами и вместе с ними выбил калужан из Коломны.

В Москве в это время было очень неспокойно. Судьба Василия Шуйского никого уже не интересовала. Хотя он и находился вместе с женой в царском дворце, служить ему никто не хотел. Только патриарх Гермоген отваживался защищать царя от бушевавшей и возмущенной толпы простолюдинов.

Бояре же обсуждали один вопрос: кому присягнуть? Одни склонялись к кандидатуре королевича Владислава — ведь тот был прирожденным государем. Другие предпочитали Лжедмитрия, поскольку его можно было превратить в марионетку на троне. Были и такие, которые считали, что следует свергнуть и самозванца, и Шуйского, объединиться с калужанами, вместе разбить поляков и избрать более достойного претендента на царский престол.

После долгих обсуждений последнее предложение возобладало. В ставку Лжедмитрия были отправлены посланцы, которые начали переговоры с его боярами и воеводами. Довольно быстро обе стороны договорились арестовать своих государей и потом сообща избрать нового. После этого москвичи отправились исполнять задуманное, а сторонники «царя Дмитрия» решили выждать время.

Князь В. В. Голицын немедленно связался с П. П. Ляпуновым, рассчитывая с его помощью заполучить корону. Тот отправил в столицу своего брата Захария с несколькими решительно настроенными дворянами.

Утром 17 июля 1610 года заговорщики во главе толпы москвичей ворвались в царский дворец, предварительно изолировав патриарха, чтобы он не мог вмешаться, встав на защиту Шуйского. Никто не оказал^-им сопротивления. Немногочисленная стража сразу же разбежалась, не поддержали Шуйского и бояре. Царь попытался было пригрозить бунтовщикам ножом, но могучий Захарий Ляпунов тут же вырвал его у старика и сказал ему: «Мы устали проливать за тебя кровь. Земля наша опустела. Ты ничего доброго для людей не делаешь. Пока говорим тебе по-хорошему: сжалься над гибелью христиан и положи царский посох. Мы же сами о себе позаботимся и решим, как жить дальше».

Однако упрямый царь Василий не хотел сдаваться и заявил, что не желает слушать крамольников, которые действуют без согласия с боярами и патриархом.