Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников

Определяя общую численность войска, осадившего Москву, И. И. Смирнов опирался прежде всего на данные так называемого «Казанского сказания», памятника публицистики Смутного времени начала XVII в. Как значится в «Сказании», «приидоша под Москву многочисленно бе убо, яко 187 000, и оступише по странам, стояше в Коломеньском и в Заборье…».^{254}Точность цифр, по мнению И. И. Смирнова, указывает на то, что они почерпнуты из официальных источников, хотя из этого и не следует, что приведенная цифра соответствует реальности. Сведения Буссова о том, что у восставших под Москвой было 100 тыс. человек, из которых 60 тыс. подчинялись Болотникову, а также данные из английской записки 1607 г. о походе на Москву 60 тыс. мятежников позволили И. И. Смирнову заключить, что документы в общем подтверждают сведения «Сказания», хотя и обнаруживают в нем «тенденцию к некоторому преувеличению».^{255} По словам Массы, передовой отряд в Заборье насчитывал 10 тыс. казаков, тогда как Пашков имел при себе 30 тыс. человек.^{256} Эти данные, по мнению И. И. Смирнова, подкрепляют свидетельство Буссова о наличии у Пашкова 40 тыс. воинов.^{257} Однако отмеченные совпадения цифр, на наш взгляд, не могут служить доказательством их достоверности.

Для записок Буссова и Массы характерно употребление примерных цифр. Так, Буссов пишет, что Борис Годунов выставил против Лжедмитрия I армию в 100 тыс. человек, доведенную до 200 тыс. через две недели, а Василий Шуйский собрал 100 тыс. против армии Болотникова также в 100 тыс. По словам Массы, царь Василий якобы послал против казаков в Заборье 200 тыс. ратников.^{258} Совершенно очевидно, что все эти цифры носят фантастический характер.

К числу ранних свидетельств принадлежит письмо поляка А. Стадницкого от 2 декабря 1606 г. Опытный военный А. Стадницкий находился в дни осады в Москве. Он сообщает, что 1 декабря (накануне решающей битвы. — Р. С.) восставшие подтянули к городу около 20 тыс. войска. Войско Болотникова постоянно пополнялось небольшими партиями повстанцев, прибывших со всех сторон, так что точными сведениями об общей численности армии не располагали даже ее вожди. Если же говорить о приблизительных цифрах, то всего ближе к истине были, видимо, польские данные. Возможность войны между Речью Посполитой и Россией носила реальный характер, а потому польские власти использовали все каналы, чтобы получить достоверную информацию о военном положении России. К началу января 1607 г. в Орше были получены сведения о том, что царские воеводы под Москвой «северян многих побили болши 20 000…».^{259}

Несколько большую цифру называет русский летописец начала XVII в., автор которого был выходцем из дворянской среды и, возможно, очевидцем событий Смутного времени: «…вор князь Андреев человек Телятевсково Ивашко Болотников, — записал летописец, — собрався с воры с украинцы и с резанцы тысяч тритцать, и под Москву пришед, стал в Коломенском…».^{260} Данные о 20—30-тысячной армии Болотникова наиболее правдоподобны.

В 1604 г. царскому правительству в последний раз удалось собрать крупную армию численностью в 25 тыс. детей боярских, стрельцов и казаков. Вместе с боевыми холопами она насчитывала до 40–50 тыс. человек. Гражданская война подорвала вооруженные силы. Люди старались уклониться от мобилизаций, чтобы остаться в стороне от борьбы. Многочисленные южные гарнизоны и часть местных детей боярских встали на сторону повстанцев. Сказанное объясняет, почему численность армий, участвовавших в междоусобной борьбе, была невелика. Во всяком случае об участии в гражданской войне стотысячных масс с обеих сторон не могло быть и речи.