Смута в России. XVII век

Великий же государь царь и великий княз Михайло Федорович всеа Русии и с материю своею, с великою государынею старицею иноко Марфою Ивановною, виде пришествие чесных и чюдотворных икон в пречестную обитель Ипатцкого монастыря со многонародным множеством, изыдоша против честных и животворящих крестов, и честных и чюдотворных икон на встретение за монастырь. И егда же прииде к чюдотворному образу пречистые и пренепорочные Владычица нашея Богородица и Приснодевы Мария, тогда слез многих исполнився, гласом велиим возопив, глагола: «О милосердая Царица, пресвятая Богородице, мати Христа Бога нашего! Почто толи к подвиг сотворила еси, и чюдотворный образ свой воздвиже с честными кресты и с ыными множество чюдотворных образов? Тем, Пречистая, помолися о мне и помилуй». — И сия вопия, глагола со многим рыданием и плачем, паде на землю пред чюдотворным образом пречистые Богородицы, и леже слезами землю мочаше на мног час. Воставшу же государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии со многим плачем и рыданием, и пришед знаменався у чюдотворнаго образа пречистые Богородицы, и у прочих святых чюдотворных образов со слезами многими. Таже пришед к святейшему Феодориту, архиепискупу Резане кому и Муромскому, со слезами глагола ему: «О святейший архиепискуп! Почто чюдные и чюдотворкые иконы пречистые Богородицы и честные кресты воздвигл еси, и толи к великий многотрудный подвиг сотворил еси?» Архиепискуп же Резанский и Муромский Феодорит, благословя государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русин и мать его, великую государыню старицу иноко Марфу Ивановну, животворящим крестом, вкупе о святем Дусе с архимариты, и с ыгумены и со всем освященным собором, и з боляры с Федором Ивановичем Шереметевым с товарищи, и с околничими, и с чашники, и столники, и з дворяны, и с приказными и с служилыми людми, и з гостми, и со всеми православными крестьяны и со всенародным множеством, государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю» всеа Русин, и матери его, великой государыне старице иноко Марфе Ивановне, ото всего Московскаго государства грамоты подали, и речь говорили и били челом, по наказу, с великими слезами. Великий же государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии такое к себе непреложное моление Московскаго государства митрополитов, и архиепискупов, и епискупов и всего вселенскаго собора, и боляр Федора Ивановича Шереметева с товарищи, и околничих, и чашников, и столников, и дворян, и приказных людей, и голов, и детей боярских, и атаманов, и казаков всяких служилых людей, и гостей и торговых и всяких посадцких жилетцких людей всех городов всего великого Росийскаго царствия, и всего народнаго множества всех православных хрестьян слышев, непреклонен бысть к молению их, отрицашеся со многими слезами и рыданием и гневом, глаголя: «не мните себе того, еже хотети мне царствовати; ни в разум мой прииде о том, да и мысли моей на то не будет. Как мне помыслити на такову высоту царствия и на престол таких великих преславных государей царей Росийских, и великаго государя моего, пресветлаго блаженные памяти царя и великого князя Федора Ивановича, всеа Русии самодержца, взыйти?» И отказал о том с великим гневом и со многими слезами. А мати его, великая государыня старица иноко Марфа Ивановна, по тому же исполнився многих слез, с великим плачем и рыданием отказала: «что сыну ее Михаилу Федоровичю» никако на Московском государстве не бывати, и ей его никак на Московское государство благословити не мочио; того у них и в мысли нету, и в разум их притти не может, что на таком великом преславном государстве сыну ее быти». И за кресты в соборную церковь не шли долгое время; и едва о том великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии, и мать его, великую государыню старицу иноко Марфу Ивановну, во многое время умолиша, чтоб шли за честными и за животворящими кресты и за чюдотворными образы в соборную церковь.