Смутное время

— Господин контр-адмирал, как близко группы должны подойти к цели?

Не отрывая глаз от экранов Лукашевич решительно ответил.

— Чтобы бить в упор.

Сорок два фрегата, выстроившись в колонну по четыре-пять единиц, разом включили маршевые двигатели и устремились в сердце одной из групп кораблей противника. Перед началом маневра дистанция до цели составляла чуть меньше ста километров, и поэтому для сближения с ускорением полтора g объединенной эскадре требовалось чуть больше одной минуты. Командующий флотом противника заметил угрозу, когда эскадра уже прошла половину пути, и он тут же перенес огонь всех доступных поблизости кораблей на приближающуюся угрозу.

Первыми удар приняли на себя пять фрегатов, которые шли в голове колонны. Их физические щиты в виде баков с топливом смогли продержаться не более пяти секунд, после чего капитаны кораблей начали расхождение и торможение, выпуская вперед следующую группу. Подобное происходило еще пять раз. Некоторые фрегаты не успевали укрыться за более целыми собратьями и исчезали в огненной вспышке. Но сближение продолжалось, пока не стала сказываться разная форма орбитальной траектории и скорости. Колонна начала подныривать, уходя ближе к планете, тем самым открывая борта кораблей, идущих во всей колонне. А перестроиться так, чтобы снова прикрыться головной группой, невозможно в данных условиях. До цели оставалось каких-то три километра.

В этот момент Лукашевич решил больше не ждать:

— Группам шесть и три, разойтись в стороны. Группа четыре, открыть огонь по готовности.

Выполняя приказ, фрегаты двести первого проекта начали рассредоточиваться, освобождая коридор для атаки. Как только с траектории удара отошел последний фрегат, все шесть триста первых выдали единовременный залп, а затем еще один. Больше выстрелить они не успели, так как на остатки эскадры обрушился шквал стали и ракет, но свою задачу они выполнили. Магнитное поле цели не смогло достаточно исказить траекторию полета снарядов, и сразу шесть стальных болванок врезались в корпус цилиндра. Да так, что во внутреннюю полость выметнулись огненные фонтаны. Выброшенные обломки подхватило магнитное поле и вынесло за пределы корабля. А через пару секунд практически в то же место ударили еще шесть снарядов, которые уже смогли пролететь насквозь и ударить во внутреннюю стенку противоположной стороны.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем по корпусу цели началась вторичная детонация. И в этот момент все увидели, откуда берется столько энергии на поддержание такого мощного магнитного поля. Сквозь корпус вырвалась плазменная петля, потом еще одна с другой стороны, а затем еще и еще. Прижимающиеся к цилиндру вражеские корабли брызнули в стороны, но некоторые не успели и просто испарились в плазменном жгуте. На какое-то мгновение разрушающийся корабль стал похож на ромашку с пляшущими и извивающимися лепестками, но всему наступает конец, и полностью вырвавшаяся плазма разметала во все стороны все, что не успела испарить.

Цель атаки была достигнута, но за это пришлось заплатить цену — только пятнадцать фрегатов, включая один пушечный, смогли разминуться с противником и уйти на достаточное расстояние, чтобы избежать уничтожения. Как оказалось, эти цилиндры прикрывали наиболее уязвимые корабли, которые плохо двигались и так же плохо вели огонь, что их удалось пощелкать за считаные минуты. Лукашевич посмотрел на состав флота и понял, что повторить подобное не удастся, да и противник теперь будет ждать такой атаки. Тут нужна еще какая-то хитрость… И вот взгляд на тактическую схему, а именно на контуры планеты, породил в голове Лукашевича очередной смелый, но в то же время безумный план.

Глава 11

Звездная система Хадар. Борт захваченной станции

Мартин сел на унитаз и в очередной раз подумал: «Как же мало нужно для счастья!» — обычный и привычный унитаз, а не то убожество, которым он пользовался на корабле во время перелета. Хотя на борту была искусственная гравитация, за счет вращения, но сам агрегат был создан именно для невесомости — со всеми трубками, насосами и прочими прелестями. В общем, за две недели перелета успели намучаться все, да так, что по прибытии на станцию в нормальный нужник выстроились многометровые очереди.

Да, большинство людей после перелета были морально истощены, и если бы по достижении цели предстоял бой, то Мартин не поставил бы на положительный результат. И дело не только в физиологических потребностях, но и в самой атмосфере, царящей на борту кораблей. Ограниченное пространство, запах плохо вымытых тел, который не смогла убрать система жизнеобеспечения, отсутствие развлечений, скудное питание — в общем, практически тюрьма, максимум эффективности и минимум комфорта. И вот уже месяц он находится практически в раю, на этой гигантской станции.

Он уже хотел приступить к тому, зачем он сюда пришел, как вдруг протяжно взвыли баззеры боевой тревоги и повсюду разнесся равнодушный голос системы оповещения: