Смутные времена. Книга 6

– Здесь рукой подать до Собольков,– радовался Винт, т. е. рядовой Викентьев Трофим Иванович.– Километра три и мы там. Сколько же я здесь не был? Лет пять кажысь. Вот батя с матерью-то обрадуются и сеструхи. У меня три сестры, гражданин начальник. Младшие. Замужем все уже. Племянников уже нарожали десяток. Молодцы девки, не то, что я. Болтаюсь, как дерьмо в проруби по жизни.

– Завяжи и живи,– Михаил швырнул Винту вещмешок, набитый под завязку и тот принялся его натягивать на плечи.

– Какой там! В розыске я, гражданин начальник. С кичи соскочил, теперь шухарюсь. Поймают, добавят. Не-е-е-е-т, хрен там, не завязать.

– Слушай, рядовой Викентьев, ты меня гражданином начальником не обзывай. Я для тебя товарищ майор теперь. Уяснил?

– Уяснил, товарищ майор.

– Усвойте простые правила уставные и придерживайтесь их. Отвечать следует на замечания "есть" и "так точно", а если не прав, то "виноват". Понятно? Тебя, рядовой Котов, тоже касается.

– Есть, так точно,– гаркнули хором "мазурики", осваивая устав строевой службы Красной армии.

– За мной в колонну по одному, шагом марш,– скомандовал Михаил и направился в сторону Большого Соколова.

Задерживаться в нем не стали, направившись по проселочной дороге в сторону Малого Соколово, которое и на самом деле оказалось меньше в половину.

– Вон за лугом и наши избенки видны уже, товарищ майор,– сообщил Михаилу направление дальнейшее рядовой Викентьев, будто бы они стояли на перекрестке и было из чего выбирать. Дорога вилась только в одном направлении. Заросшая травой и залитая дождем она едва угадывалась, петляя по пересеченной местности, будто тот кто первым додумался здесь проехать был в стельку пьян и лошади брели, как им вздумалось. Перемахнув через речушку по дощатому мостку, дорога свернула налево и уткнулась в несколько избенок, пытающихся изобразить нечто вроде улицы.

– Разрешите, товарищ майор?– рядовому Викентьеву не терпелось постучаться в родные, завалившиеся на бок ворота.

– Давай, Трофим Иванович, только мне кажется, что нет тут никого. Даже собак не слышно.

Деревня, а скорее уж хуторок, угрюмо молчал, нахохлившись под дощатыми крышами и Викентьев, дернув за щеколду, толкнул ворота, распахивая их во двор. Судя по тому, как он зарос травой, люди отсюда ушли давно. Еще с лета и заколоченные ставни свидетельствовали об этом лучше всяких слов.

– Где же все?– Викентьев стоял посреди двора и растерянно озирался по сторонам.

– Ушли еще летом. А может и еще раньше. Заросло все. Сестры-то твои что тоже все здесь жили?

– Нет, только младшая – Клавдия. Ольга с Натахой в Можайск перебрались. Наталья за мента замуж вышла. Сволочной мужик. Участковым работает. Он меня и сажал последний раз по-родственному. Митяй – собака. А Ольга за железнодорожника выскочила. Хороший мужик. Свойский. Пади в армии щас.

– Ты вот что, Трофим Иванович, пробежись по деревне, может и жив кто из стариков. Ну а мы, с твоего разрешения, в доме твоем устроимся на ночлег. С утра в Можайск пробежимся. Давай. Автомат возьми. Мало ли кто тут бродит сейчас. Те же дезертиры. В момент без штанов оставят. А "сидор" оставь,– распорядился Михаил.

Рядовой Викентьев ушел по соседям, а Михаил с рядовым Котовым, прошли в дом, сбив с входных дверей, приколоченную на один гвоздь доску. Посветив фонарем в горнице, Михаил понял, что собирались хозяева отсюда в спешке, кем-то или чем-то подгоняемые. Оставлена была посуда и на кровати громоздились увязанные, но не взятые с собой узлы с тряпками.

– Спешили,– Кот проскрипел половицами рассохшимися к окну и сдернул с него серую тряпку. Попробовал открыть створки оконные, но ставня не позволила заколоченная это сделать и он молча повернувшись, ушел во двор. Сорвал там доски и, вернувшись, удовлетворенно заметил: – Сумрачно, но без фонаря все видно. Выключайте, товарищ майор. Фонарь у вас конечно фартовый, но на долго его не хватит. Печь что ли протопить, пока Винт там старушек ищет? Вон и дрова есть.

– Топи, если замерз,– Михаил прошел к столу и провел по нему пальцем. Пыль накопилась в сантиметр толщиной, и он щелкнул пальцами, убирая ее из всего дома сразу. Возится с тряпками и водой не хотелось. Выскобленный ножом стол, зачернел в сумраке вечернем и Михаил присев на лавку, принялся выкладывать на него сухой паек.

– Я за водой,– сообщил ему Кот и выскочил с ведром из дома. Вернулся он через пять минут и принялся греметь чугунками, весело насвистывая что-то блатное. Печка русская не подвела и исправно начала согревать дом уже через полчаса, наполнив его уютом и запахом свежевыпеченного хлеба. Появившийся в дверном проеме рядовой Викентьев, молча прикрыл за собой дверь и, повесив на гвоздь у входа автомат, присел к столу.

– Нет никого,– догадался Котов. Викентьев кивнул и, поднявшись, обошел горницу. Подолгу останавливаясь у развешанных по стенам застекленных рамок с фотографиями. Одну из них он снял и опять подсев к столу, показал ее Михаилу.