Смутные времена. Книга 6

Четверо его бойцов, сидели за столом и пили кофе. А на его появление отреагировали, так будто вошел не их отец-командир, а очередной посетитель кофейни, т.е. не обратили внимания совершенно. Глянули мельком и продолжили сосать кофе из кружек, запивая им ломти хлеба, чем-то намазанные. В горнице было довольно светло, так как русские приспособили для освещения ее электрический фонарь, подвесив его к потолку. Было их двое, как и предполагалось. Один в звании майора НКВД, а второй рядовой красноармеец – пехотинец.

– Встать. Смирно!– заорал Махер, теряя самообладание и передергивая затвор автомата.

– Ну вот,– послышался разочарованный голос русского майора.– Так хорошо сидели. Приперся, разорался. Ты что, обер-лейтенант, не с той ноги встал?– реплика эта прозвучала вполне спокойно, если не учитывать интонацию, и его "призракам" она показалась просто верхом остроумия, потому что все четверо буквально покатились со смеху, схватившись за животы. Наверное обер-лейтенант действительно выглядел идиотом, с выглядывающими из-за его плеч четырьмя бойцами, с раздувающимися ноздрями, принюхивающихся к запахам.

– Встать, свиньи!!!– завизжал обер-лейтенант, пришедший от смеха бойцов в бешенство. Но те продолжали спокойно сидеть на лавке, а встал русский майор и рявкнул в ответ так, что в глазах у Махера потемнело.

– Выбирай выражения, мудак. Здесь люди, а не свиньи. Убери автомат, пока не получил по наглой, рыжей морде.

Перемирие у нас. Не видишь что ли? Садись, кофейку попей и прекрати реветь, как медведь ранней весной,– майор шагнул к обер-лейтенанту и отобрав у него автомат, швырнул его в угол.

– Проходи, садись. И вы, парни, тоже. Кофе пока горячий и хлеб с маслом свежий,– и тут до обер-лейтенанта дошло, что за запах стоял в избе. Пахло свежевыпеченным хлебом.

– Так бы сразу и сказал, майор,– проворчал он, мгновенно успокаиваясь, и скомандовал, повернувшись к четверке его сопровождавшей.– Зовите остальных. Раз такое дело. Кофе свежий, со свежим хлебом – это святое. Быстро!

– Яволь,– весело отозвались хором "призраки", в глазах которых авторитет командира снова поднялся. Ввалившиеся оставшиеся бойцы, быстро оценили сложившуюся ситуацию и без церемоний расселись вокруг стола, который пришлось вытащить на середину горницы.

Глава 5

Если вы хотите, чтобы люди нашли общий язык, усадите их за один стол и даже непримиримые враги, иначе взглянут друг на друга. Чревоугодие, конечно же, грех, но сугубый – способный отвлечь от греха более страшного – убийства. Всякому действу – свое время. Как сказал Екклесиаст – имея в виду рационализм человеческий,– "Время собирать и время разбрасывать, время для мира и время для войны…". И перемешивать одно с другим у людей не принято с допотопных времен. А когда это происходит, то такие мерзкие исключения из правил, долго потом вспоминают в сагах и былинах или в средствах массовой информации, клеймя позором нарушителей. И примеров таких, когда кто-то взял да и нарушил никем не писаные правила настолько мало, что, пожалуй, вот так сразу и не припомнить, загибая пальцы, как это делают русские или разгибая при подсчете, как это принято у немцев.