Смутные времена Лепрозория (СИ)

— У кошек есть запас жизней, в которых можно исправить свои ошибки! Исправить и изменить все, что угодно! — едва не закричала Нэм, с трудом сдерживаясь. — А у меня всего одна жизнь! И я прожила половину, а то и больше! Охотницы не живут долго. Понимаешь?! Это вы можете сегодня жить одним, завтра другим, выбирать себе новые цели. Много ошибаться, многого добиваться. Проиграл в этой жизни — выиграл в следующей. Умер — ожил после кошачьего ритуала. Умер твой товарищ — не беда, скоро воскреснет, — она всплеснула руками, и жиденький суп расплескался по промерзшей земле. — А я так не могу! Я умру не на время, не в шутку, понимаешь? И они, — махнула она рукой в сторону города Ангелов, — тоже не понарошку умрут, а взаправду! Тебе легко рассуждать! Да вам всем, кошкам, легко с нами воевать! Мы умираем раз и навсегда, а вы — еще восемь раз после нас. Как ты думаешь, почему Кайно вас так ненавидит и так боится? Почему Охотницы боятся Райгу до такой степени, что к вам в лагерь со мной только половина отряда пошла?

— Люди всегда боятся того, чего не понимают.

— А еще они боятся тех, кто с легкость делает то, о чем они мечтают — легко и будто играючи. Люди ненавидят тех, кто топчется по их мечтам, будто они ничего не стоят. Вы одним своим существованием растоптали все мечты Кайно. То, что для нас — недостижимая и невозможная мечта, для вас — обыденность.

— Но мы не виновны в том, что родились кошками. И не пытаемся ущемить вас нарочно, — как будто извиняясь, произнес Тай.

— Ты — нет, — усмехнулась Нэм. — Но не все кошки такие. Ты знал, что в отрядах Охотниц и Охотников почти нет кошек? Знаешь, почему?

Тайгон честно мотнул головой. Он мог предположить, но не стал об этом задумываться.

— Потому что, попав на обучение, маленькие кошки и коты любят бахвалиться тем, что они не боятся смерти. Все остальные боятся, а они — нет. Как если бы нам обоим нужно было попасть стрелой в яблочко, только у меня одна попытка, а у тебя — все девять. Вы одарены Богом. По-настоящему одарены, а не как ангелы, которые «божьи» только на словах. И вам это ничего не стоит, вы родились такими. Шисаи одарены Богом вдвойне — всего лищб кошки, а родные дети Самсавеила имеют только две пары крыльев, и не более того.

— Но мы…

— Даже ты смотришь на меня немного снисходительно. Потому что я младше, слабее. Но и это, поверь мне, уже честь. Большинство ваших смотрят на нас свысока.

— Я думаю, ты преувеличиваешь, — вздохнул Тайгон и покачал головой. — Просто вы все чувствуете себя неполноценными рядом с нами, вам неуютно, и вы приписываете вину за это нам.

— Мы чувствуем зависть. И поэтому кошек из охотничьих отрядов выгоняют. Они не уживаются с другими, а один кошачий отряд уже был.

— «Был»?

— Да, они перегрызлись и разбежались. Видимо, вам, чтобы существовать вместе, нужен кто-то как Райга, иначе никак, — с легким презрением дернула губой Нэм.

— Но ты же понимаешь, что кошки не всемогущи, — хмыкнул Тай. — Более того, мы уже дважды проиграли вам. Кошки проиграли Феликсу — херувиму, узнику Имагинем Деи. Кошки проиграли Люцифере — немного безумной ангелице. И это были все те же самые кошки, с теми же самыми девятью жизнями и «благословением» Самсавеила, шисаи. Мы были точно такими же, как и сейчас. Да и вы были — точно такими же, охотницами, Ангелами. Вы победили нас дважды, первый раз — забрав власть, второй раз — отняв свободу, сделав нас волчьими рабами. Как-то же вам это удалось.

— Но то были легенды! Феликс, Люцифера — ты сам-то подумай, о ком говоришь! «Таких больше не куют» — как говорит Берингард.

— Такие есть всегда. И всегда будут, — с полной уверенностью отчеканил Тайгон.

— Значит, в этот раз «такие» среди вас.

Тайгон шумно выдохнул и посмотрел в сторону. Нэм прислонила миску к губам, вдыхая носом слабый грибной аромат. Супа почти не осталось.

— Ты тоже ненавидишь нас? — подал голос Тайгон. И не успела Нэм открыть рот, как добавил. — Впрочем, я знаю, что нет. Но не знаю, почему.

Нэм пожала плечами:

— Я из прошлого поколения Охотниц, до реформы Люциферы. Но ты и так знаешь. Я не помню свою семью. Меня воспитывали Магистры, а потом еще и Берингард. Он заменил мне отца, хоть и немного поздно в моей жизни. Он говорил, что никого и никогда нельзя ненавидеть просто так, ни за что. Ненависть — только в ответ на ненависть. А лучше без нее вовсе. Кошки ничего мне не сделали, не обидели меня, не навредили. Мне не за что вас ненавидеть. Я просто стараюсь относиться к вам так, как вы относитесь ко мне. Я ко всем так стараюсь относиться. Меня так учил Берингард, и я считаю, что так и правильно.

Тайгон удовлетворенно хмыкнул:

— А теперь твоя главная дилемма — всем воздать по заслугам. Но воздать всем справедливо не получится. При этом сделать лучше еще и для себя — ноша непосильная.

Нэм коротко кивнула:

— Теперь понимаешь?

Тайгон кивнул:

— Мой ответ все тот же. Придется либо выбрать, чем пожертвовать, либо пожертвовать абсолютно всем, что у тебя есть. Возможно, даже единственной жизнью.

#32. Тридцать монет