Смутные времена Лепрозория (СИ)

Он неспешно отхлебнул и, когда горячий бульон разлился по желудку, невольно улыбнулся и зажмурился от удовольствия. Было в этом что-то первобытное, забытое. Самсавеил не помнил, когда в последний раз ел что-то подобное. В своем пути длиною в несколько десятилетий он практически не питался. Зачем бессмертному пища, ведь смерть от голода не грозит. Все, что он делал — наблюдал, выжидая подходящий момент, создавая этот подходящий момент. И вот он настал, но почему-то в памяти всплывала не Ева и не план по ее воскрешению, нет… В памяти всплывали столетия таких же простых путешествий, как когда-то очень давно. Так давно, что помнят разве что камни.

Тогда даже кошки жили лишь одну жизнь, как и все.

Тогда Самсавеил ходил по острову, который еще не был Лепрозорием, говорил с людьми, впитывал их знания и особенную мудрость, искал Еву, искал себя самого.

Тогда он наткнулся на Кота, или же Кот — наткнулся на него.

Это был странный Кот, только увидев шестикрылого серафима, он поклонился ему и от всей своей кошачьей души поблагодарил. Он был так искренне благодарен Самсавеилу за то, что родился Котом и может быстро бегать, слышать огромный спектр звуков и чуять больше, чем многие другие. А еще он хотел научиться управлять тем, что пропитывало весь остров и воздух под ним насквозь — энергией, текущей из могильного камня Евы с ее сердцем в черепе ее ребенка.

Как он назвал его? «Райский сад»?!

Самсавеил отправил его садовничать в этом «саду», лишь бы не слышать.

Через годы Кот вернулся. С яблоком. Лиловым, прозрачным — внутри было видно черные семечки. И на глазах Самсавеила с рук Кота полилась чистая энергия Евы — водой.

И этот Кот поклонился снова, благодаря Самсавеила за обучение. Ведь он положил череп и сердце в ларец и создал возле них сад с озером из священных вод на том же самом месте. И эта сила ему покорилась, приняв как своего. Теперь он знал, в чем смысл его жизни, и был бесконечно счастлив.

— В следующей жизни быть тебе черным Вороном. И ты никогда не вспомнишь о «смысле» своей жизни. Будешь искать его и не найдешь.

Кот улыбнулся — это должно быть увлекательно, и хорошо, что его жизнь на исходе.

— И жить тебе и всем кошкам по девять жизней, променяв смысл своих жизней на служение Мне.

Но Кот был благодарен и за это… Как счастлив он был, как радовался, как благословлял свое проклятие…

Нашел ли ты смысл, Кот, ставший Вороном?

Самсавеил расхохотался, едва не выплеснув содержимое миски на одежду и свои черные кошачьи лапы.

***

Раун медленно вошел в Райский сад, который приветливо встретил его шорохом листвы.

Закрыл глаза, втянул носом аромат священных яблок и воды.

Да, это определенно лучшее место для последних дней своей жизни. Раун чувствовал приближающуюся смерть нутром, всем своим естеством.

— Умирать не страшно, — он шумно выдохнул и сжал кулаки до боли. — Пока ты живешь — смерти нет. Когда приходит время смерти — тебя уже нет.

Но кто такой, этот «я»?

Раун затворил за собой тяжелую дверь Райского сада и прошел к озеру.

От Самсавеила здесь остались только прикованные к своду крылья, да и только. Шумно плескалась вода, лаская берег и срываясь водопадом в самом дальнем краю. Императрица говорила, что там внутри сердце Евы, именно оно дает столько священных вод. Как будто сердце истекает кровью. Бесконечно долго. Бесконечно много.

Раун сел на берегу, прислонившись к яблоне, и коснулся рукой глади воды. Старая рана напомнила о себе холодом поперек ладони. Но это ощущение тут же прошло, словно было создано с одной лишь целью — напомнить ему о прошлом.

Судьбы творятся руками. Нашими собственными и совершенно чужими. Ты можешь даже не знать, что изменил ход истории, а просто сделать это — не ведая. А можешь, наоборот, вершить свою судьбу намеренно.

Такие, как Люцифера, вершат свою судьбу сами. Вся их судьба — быть героями, примерами для подражания, кумирами. И они эту ношу несут так, будто никакой иной им не может быть уготовано.

Вокруг таких всегда есть кто-то еще, как возле Люциферы были Лион и Алиса. Опора и поддержка. Узы любви и дружбы.

Когда умирают такие, как они, на их место встают другие. Точно такие же. Герои.

Кто займет их место теперь? Кайно, Семиазас и Азура? Тора, Райга и Тайгон?

Время идет по спирали, история закручивается в спираль. Как будто колесо судьбы делает новый оборот, прокатываясь по судьбам всем своим чудовищным весом мироздания. Кто-то должен будет повторить прошлый оборот, дополнив его, усложнив своим собственным «Я».

Каждый вносит в эти жернова судеб свое сердце сам. Жернов проворачивается, и песок нашей жизни ссыпается в часы. Время сыплется дальше.

А что на алтарь этой жизни положил сам Раун? Свою жизнь, свое сердце? Свой скромный вклад в виде безукоризненного исполнения приказов? Какова была его роль? Смысл его существования?

Неужели — просто быть марионеткой? Просто быть куклой в руках Самсавеила? Просто быть пешкой в игре, которую он может видеть лишь со своего скромного места этой самой пешки?