Смысл и счастье бытия

В связи с выше отмеченным трудно переоценить значение второго виденного мной сна, как представляется – определяющего, изложению которого, наконец-то, пришёл свой черёд. По косвенным, в основном, признакам его хронологию в памяти удалось восстановить довольно-таки точно – где-то в районе начала осени 2005 года. Итак, в поисках своего потерянного при каких-то обстоятельствах портфеля, возможно украденного, с важными для меня предметами (или документами) перехожу из вагона в вагон нереального, по виду – сказочного, поезда. Каждый его вагон представляется в виде большого помещения, оформленного с определённым уникальным смыслом. Перемещение по этим вагонам, воспринимавшееся как необычное приключение, вспоминается довольно смутно, но хорошо и ясно помню, что в «церковный» вагон, оформленный в соответствии с современными православными канонами, мне так и не удалось войти, точнее – меня туда что-то не пустило… Далее состоялось общение с престарелой женщиной – был уверен, что волшебницей, причём доброй. Она мне предложила опробовать ряд волшебных предметов – кажется, в количестве трёх или четырёх. Во-первых, сапоги, позволяющие летать в пространстве – их я немедленно надел, воспарил и в вышине оказался в окружении каких-то незнакомых людей…, во-вторых, некий оптический прибор, позволяющий видеть всё скрытое от повседневного взгляда, и, затем, ещё что-то очень интересное… В итоге я выбрал сапоги и с какой-то целью, не надевая их, взобрался по довольно крутому склону скалы на небольшую площадку. Развернул находившийся там, скатанный ковёр и вызволил из него прекрасную девушку. Затем надел свои волшебные сапоги, взял девушку за руку, и мы поплыли по воздуху, удаляясь от скалы и поднимаясь всё выше и выше. Довольно быстро в моей душе воцарилась некая безмятежность, одухотворённость, отстранённость от всего земного, оставшегося внизу. Где-то там вдруг заметили искомый портфель, – но то, что было в нём, потеряло для меня всякую ценность и стало совершенно ненужным… В самый же кульминационный момент наивысшего восторга в ушах зазвучал размеренный красивый мужской голос: «Теперь Я всегда незримо буду с Вами… Вершить Добро – это смысл и счастье Вашей жизни!». Проснувшись почти сразу после услышанного, долго оставался под полученным впечатлением и, не вставая с постели, вкратце пересказал жене содержание только что увиденного мной сна…

И действительно, в последующем стал явственно ощущать чьё-то доброе ненавязчивое участие в событиях своей жизни. Посудите сами…

Эпизод первый, правда, растянувшийся на годы. Выше уже упомянул, что в сорок лет впервые столкнулся с «сердечной» проблемой, в результате чего попал в госпиталь, а именно – в кардиологическое отделение филиала госпиталя имени Мандрыка, находящегося поблизости от места моего проживания и службы. Но там ничего серьёзного у меня не обнаружили (рис. 3), чему, собственно, и я, и жена несказанно были рады. Затем прошло почти три года, причём достаточно напряжённых, поскольку на них выпали завершение подготовки и защита моей докторской диссертации. В общем, на моей кардиограмме, сделанной осенью в период ежегодной плановой диспансеризации, обнаружились существенные нарушения. Эхограмма, снятая затем в Московском центральном диагностическом центре, куда меня направили на консультацию, лишь усугубила создавшееся положение (рис. 4). Врач, зафиксировавший наличие митрального порока сердца, делятацию левого желудочка и другие отклонения от нормы, посетовал, что пришёл я к нему слишком поздно: «А надо было бы ещё лет пять назад… Так что ничего уже практически нельзя сделать, и признаки сердечной недостаточности: отдышка, отёки ног, боли за грудиной, – придут совсем скоро и неизбежно…». По результатам этой диагностики в начале 2003 года в плановом порядке был направлен в Центральный военный клинический госпиталь рода войск, в котором служил, располагавшийся тогда под Москвой в городе Одинцово. Там неприятные известия о моём здоровье только прибавились. На очередной эхограмме зафиксировали ещё и аорт-

Рис. 3. Выписной эпикриз 1999 года

Рис. 4. Диагностическая карта 2002 года

ральный порок сердца, диагностировали ревматизм сердечной мышцы, ишемическую болезнь сердца и другое тому подобное (рис. 5). Лечащий врач, женщина, при выписке, уже в коридоре лечебного отделения с нескрываемым сочувствием советовала примириться с создавшимся положением, не падать духом – ведь оставшуюся часть жизнь предстояло провести в условиях существенных ограничений (в частности, физических нагрузок) и регулярного приёма лекарственных препаратов.

Рис. 5. Выписной эпикриз 2003 года