Смысл Камня. Современный кинематограф Южной Кореи

Тему бессилия здравого смысла в идеологических баталиях Ким Кидук ещё сильнее развил в собственном фильме на тему разделения Корей — «Сеть» (2018). Возможно, этот фильм уместнее смотрелся бы в разделе фильмов о «маленьком человеке». Потому что герой — простой рыбак, чья жизнь перед зрителем как на ладони. Жизнь немного идиллическая. Счастливый брак, милая дочь, честная бедность. Когда лодку относит в воды Южной Кореи, герой некоторое время отчаянно сопротивляется, хранит идеологическую невинность — закрывает глаза, чтобы не видеть улиц Сеула. Но в конце концов заключает, что рыба, попав в сеть, не имеет шансов выбраться. Психологическое ощущение сети вызывается у зрителя повторением одинаковых приемов сначала по отношению к рыбаку и ему подобным (подозреваемым в шпионаже) со стороны южнокорейских служб, потом к нему же, но уже со стороны соотечественников. Гибель этой наивной (а потому в высшей степени невинной) души воздействует на зрителя эмоционально сильнее, чем поражение супергероя «Понсанской гончей». И сильнее, чем обреченное существование беженца из Мусана. Сынчхоль по правде маленький человек, даже не знающий о том, что он может попытаться стать Благородным мужем. Он хочет петь в церковном хоре, но готов петь в караоке. Для Сынчхоля церковный хор и караоке-бар — явления из одной иерархии ценностей — капиталистической жизни в Южной Корее. Рыбак, захваченный стихией, а потом и стихийной враждой идеологий хорошо понимает, что происходит, но ничего не может поделать. Это снова утверждение наибольшей ценности человеческой жизни, но от противного: сейчас она не ценится, каждый должен противиться этому, это надо менять — все законы и все границы сначала сложились в человеческих головах.

Идея, выращенная кинематографом

Холодная война дегуманизирует противника, превращая его в «чужого». Искусство кино может стать мощным оружием гуманизации, вернуть «чужому» (другому) человеческий облик.

Ситуация Кореи не эксклюзивная. Было падение Берлинской стены, и было возвращение Гонконга Китаю. Хотя речь на сегодняшний день не идет об объединении, эта возможность все еще не закрыта. Главное — это то, что Корейская республика декларирует утепление отношений.

Гонконг и Китай, Северная и Южная Корея — показательный эксперимент на тему, что может одна и та же нация в разных идеологических условиях. Из более дальних исторических аналогий можно вспомнить Афины и Спарту, которые тоже иногда умели действовать сообща.

Со времен Аристотеля есть понимание, что искусство дает образцы поведения в типичных ситуациях и образцы рефлексии над нетипичными. И после долгого, но неполного описания стараний южнокорейской кинематографии создать положительный образ северного соседа логичным будет заключить, что современное представление разных людей в мире о возможности, если не воссоединения, то мирного сосуществования двух Корей, — результат двадцати с лишним лет создания и проката увлекательных корейских фильмов о товарищах из разных стран одного полуострова, которые учатся действовать сообща.

«Линия, разделившая братские судьбы в фильме «38 параллель» (Кан Джегю, 2004)

Романовская Анастасия

Anastasia Romanovskaya

журналист

Фильм: «38 параллель» (2004)

Название на корейском — «Развевающийся флаг республики Корея»

Последствия Корейской войны и по сей день актуальны для жителей полуострова. На данный момент Корея — это два государства с разными судьбами, разными политическими системами и национальными идеологиями, несмотря на их общее историческое прошлое и этнические корни.

Многие режиссеры обращаются к теме Корейской войны, ее не обошел стороной и Кан Джегю, пионер производства корейских блокбастеров. Его «Кровать из дерева Гинко» (1996) стал одним из первых корейских коммерческих фильмов, построенных на спецэффектах, созданных при помощи компьютерной графики. Еще одна его работа «Свири» (1999) — боевик, изображающий напряженное противостояние между агентами южнокорейской и северокорейской разведок на разделенном Корейском полуострове. Он эффектно победил «Титаник» в битве за аудиторию. Этот фильм вселил в корейцев уверенность в том, что даже настолько чувствительные вопросы, как конфликт между Южной и Северной Кореей, могут быть перенесены в сферу коммерческого кинопроизводства. Впоследствии Кан Джегю на некоторое время уезжал работать в Голливуд, но вскоре вернулся на родину для работы над новыми проектами.