Смыжи

Роль приманки предназначалась Мартыновым, но они, естественно, не подозревали об этом. Все испортил Боря чрезмерным усердием, надолго уложившим его в «гроб»-восстановитель ближайшего лабораторного корпуса. А ведь задачу ему поставили ясно: «Спровоцировать путем нанесения человеку опасных для жизни повреждений». Боря перестарался. Обиднее всего, что он сделал это намеренно. Временно лишая себя жизни, Боря чувствовал себя героем. Думал, что очнется в кругу рукоплещущих коллег… Увы, не всегда инициатива оказывается полезной. Немешарик открылся, все удалось, но цена тактической победы сломала стратегические замыслы. В момент, когда нужно было проверить главную догадку, Боря, утыканный трубками и проводами, лежал в медицинской капсуле, и до возможности переноски его в живой дом требовалось несколько дней.

Времени не было. Приглашать другую сложившуюся пару Колдун не стал – посторонние не знали специфики работы Зайчатника, они могли что-то упустить или понять неправильно. Роль наживки определили Милице и Андрею. Она – действующий сотрудник Центра, который знает тонкости последних разработок, он – бывший участник самых нашумевших проектов. Оба с момента встречи симпатизировали друг другу.

Заключение психологов гласило, что по Андрею Сигалу и Милице Дрогович противопоказаний не выявлено, психотипы совместимы, и расчеты доказали, что из них может сложиться счастливая пара. Колдун взял на себя роль Купидона. Чтобы симпатия переросла в нечто большее, требовались особые условия. Чувства – результат обстоятельств, а любые обстоятельства можно создать, их и создали: уединенность в атмосфере таинственности и опасности. Милица с Андреем должны были ощущать себя одинокими, брошенными всем миром, чтобы их тянуло именно друг к другу. Присутствие друзей не дало бы им тех настроя и степени свободы, которые требовались. О том, что Боря и Эля тоже находятся в поселке, Милице и Андрею говорить запретили: когда за тобой наблюдают присутствующие в соседнем здании твои же знакомые, возникновение новых чувств оказывается под большим вопросом.

Боря лежал в медкапсуле на верхнем этаже первого лабораторного корпуса, Эля разбиралась с чужими исследованиями, при этом оба следили за действиями друзей в потоке, а Эля (иногда, сразу прячась) еще и в окошко. К мнению Мартыновых, как специалистов по немешарикам и друзей двух других задействованных специалистов, чрезвычайщики прислушивались в первую очередь. Впрочем, на сегодня никаких мнений не было: живые дома и птерики ничем неожиданным себя не проявляли, оставалось искать и наблюдать.

Боря с Элей очень повеселились, глядя на Андрея, изгонявшего сначала змей, а за ними мышей. Эля сказала:

– Я с самого начала предполагала: проблема с гадюками та же, что на Каспийском море с осетровыми. Ничего сверхъестественного, обычный дисбаланс. Лечится просто и эффективно.

Когда в поселок прилетел Миша Зайцев, за его попытками открыть родительскую спальню и последующими посиделками с Андреем и Милицей наблюдал только Боря – Эля в этот момент под виртуальным руководством Сальера проводила запланированный, но так и не законченный опыт Юли Потаниной по расчетам Вадика Чайкина. Когда Миша сообщил о просьбе Йенса, Андрей потускнел, как бронзовый подсвечник за сто лет, взгляд стал потерянным, а мысли явно ушли в ненужную сторону. От дежурного оператора пришла рекомендация срочно вмешаться. Боря послал вызов.

– Привет.

Андрей поднял взгляд от принтера, где распечатывался пугач для мышей:

– С воскрешением. Уже восстановился?

– На полпути. Думать могу, ходить – еще нет.

– Нуль не заметил бы проблемы.

Оба улыбнулись – среди единиц вышучивать нулей было в порядке вещей. Особенно нравилось, что нулям не было обидно – для них это была просто констатация фактов.

Андрей вдруг напрягся. Выдало напряжение или опасливый взгляд по сторонам? Стены медицинского отсека изнутри были прозрачными, перед вызовом Боря заменил их видом шумящего леса. И все же Андрей спросил именно то, что хотелось скрыть:

– Ты где?

Люди разучились врать, и когда требовалась хрестоматийная «ложь во спасение», начинались проблемы. Боря сузил ответ до ничего не значащей информации:

– В излечебнике, готовлюсь продолжить службу. Меня привлекли к расследованию. Вы с Милицей исследуете поселок?

– «Исследуем» – громко сказано. Плывем по течению, как ты недавно, только живые. – Шутка вышла грубой, и Андрей добавил, уже без улыбки: – Пока.

– Милица – отличный напарник, правда?

– Правда, – медленно подтвердил Андрей.

И затаился, словно увидел хищника. В глазах стоял вопрос: откуда такой интерес к незамужним девушкам? У тебя жена есть!

Заподозрить в Боре «темного» – лучшее, на что можно рассчитывать, хотя «темный» в чрезвычайном блоке – проблема всего человечества. И все же приходилось гнуть выработанную планом линию:

– Если бы у меня не было Эли…

В глазах Андрея мелькнула догадка:

– Сватаешь?

– Почему нет? Милица умна, красива, свободна…

– Хватит об этом, – перебил Андрей сиплым глухим голосом.

Интонация сообщила, что действительно хватит.