Сначала отвести беду

– Отпустило, Лёвушка? Я, ведь, видела, как ты ...переполнен трудными мыслями... – Отпустило, родная. Она погладила его по голове и, встав на цыпочки, положила голову ему на плечо. Вынула из его губ папиросу, глубоко затянулась сама...и выбросила окурок в форточку. Тихо усмехнулась – “а в лекциях я за культуру ратую...”. Комната неожиданно наполнилась светом – это луна выкатилась из-за чёрной тучи, да умудрилась ещё отразиться в зеркале... – Что бы, Машенька, я делал без него? Без Петра? Вот кто должен бы быть первым в нашем строю. – Ты ошибаешься, Лёва. Быть президентом – это очень трудная работа. А он почти на десять лет старше тебя. – Ну и что? Генерал ещё полон сил...Но я не уступлю ему место впереди! Это очень опасное место. Я начал и, значит, сейчас личный риск – мой. А, даст Бог, победим, тогда посмотрим....Машенька, я всё понимаю. Понимаю, что главные качества Президента – быть честным и любить свой народ. Верить в него. А конкретные знания должны быть у помощников. Понятно. Но и огромная широта кругозора должна быть. И точное понимание момента. Всё нужно делать вовремя, не опоздать, не поспешить. Вон, как сказал Пётр, – сейчас главное – отвести беду от страны. Главное – отвести беду. Они ещё долго стояли у окна, обнявшись, думая каждый о своём и, одновременно, об одном и том же. В среду встретились в новом офисе Лектория. В тесном кабинетике Лидии Ивановны, – в прежней жизни это была детская спальня, – за маленьким приставным столиком с трудом разместились оба учредителя, Павел Алексин, Ганжа и сама хозяйка. Чуть больше часа обсуждали предложенную Настенко программу семинара, порядок его проведения. Одобрили. Наметили и дату – сразу после Дня Победы – 12 мая. Начали расходиться... – А вы, полковник, останьтесь, – сказал Беркутов, чуть усмехнувшись. – Шутить изволите, господин генерал, – повернулся к нему Лев Гурыч, вспомнив известную сцену из знаменитого сериала. – Напротив, Лева, я абсолютно серьёзен. Я долго колебался, нужно ли нам говорить на эту тему....Но ... у нас с тобой должна быть полная ясность. Лев Гурыч! Для чего мы создаём свою партию? Иванов досадливо пожал плечами: – Об этом мы в самом начале говорили. Чтобы иметь возможность попасть в Думу и, соответственно, выдвинуть кандидата в президенты. – Совершенно верно. Но тогда мы говорили об абстрактной партии. Теперь мы должны будем сказать это конкретным людям. Тому же Костеренко, сказать, что единственная цель его работы – твоё, Лев Гурыч, выдвижение в президенты. – Пётр! Я тебя не понимаю. Мы же отлично знаем, что всё это делается ради спасения России от катастрофы, от уничтожения как...Да, впрочем, к чему это я? Ты всё отлично знаешь. И мою фамилию назвал именно ты... Беркутов подошёл к товарищу, взял его за плечи и усадил в кресло Настенко. – Не обвиняй меня, Лёва. Давай поразмышляем....Вот. Свершилось. Президентом ты стал. Самыми решительными действиями поставил США и НАТО перед фактом – Россия жива и будет жить. А дальше? Огромной страной управлять нужно. Ежедневно. Десятками отраслей хозяйства, десятками областей....Ты умеешь это делать?...Я тоже – нет. И не объясняй мне, – об этом мы тоже говорили, – что это будут делать специалисты. У нашей будущей партии такие специалисты не подготовлены. А их нужно многие тысячи, честных и знающих. Лёва, мы не сумеем опереться на нашу партию в этом деле. А люди, между прочим, хотят работать. И не понимают, что в наше время ЧЕЛОВЕЧЕСТВО, я не оговорился Лёва, не наш народ, а именно ЧЕЛОВЕЧЕСТВО, не готово осуществлять демократию народа. Сегодня нужна демократия ДЛЯ НАРОДА, в ИНТЕРЕСАХ НАРОДА, хотя это и не соответствует точному понятию “демократия” из толкового словаря. Нужна очень честная, очень справедливая Личность и система контроля за деятельностью многочисленных специалистов-чиновников. Следовательно, не власть какой-либо партии....Даже нашей. Персональный состав этой партии нам пока не известен и, наверняка, будет пёстрым и по уровню компетентности и, главное, по моральным качествам. – Сталин умер, генерал. Я уж не говорю... – И не нужно говорить об этом. Тогда не было технической возможности для сплошного мониторинга дел в стране. Да и слова такого не было. Сейчас – это возможно. Я вижу единственную возможность, Лев Гурыч. Добиться права на власть. Взять её в наши, в твои руки и передать для исполнения системе, которая УМЕЕТ управлять. Повторяю. При абсолютном контроле президента и обязательно техническими средствами. Чтобы не возникла структура надзирателей в погонах... – Договаривай, генерал...Добиться власти и отдать её...коммунистам? – Не фантазируй, Лёва. Поручить исполнение властных функций тем, кто умеет это делать. Коммунистам – в том числе. На условиях найма, соглашений, договоров, ...это не суть важно. Разберёмся.... Хотя о системе этой тоже думать нужно. Он улыбнулся. – Видишь, практическую работу нужно сочетать с теоретическими разработками. Для этого тоже знающие люди нужны. Помолчали, переживая только что состоявшийся разговор. Беркутов спросил: – Мы будем говорить об этом на предстоящем семинаре? – Это вряд ли. Политика...Да, грязное дело. Мы будем говорить о культурно-просветительных задачах партии. О необходимости восстановления самосознания народа на уровне советского периода. О необходимости воспитания молодёжи в патриотическом направлении. О необходимости выявления отдельных лиц и различных структур, которые могли бы, подчёркиваю – могли бы после нашей победы, – организовать управленческий процесс в регионах. На современном уровне. Непосредственно об участии партии в управлении говорить не будем. – А зададут вопросы? – Ответим, что так мы вопрос не ставим. А вот Алексину нужно провести серию публикаций на эту тему. И не откладывать. Пожалуй, это срочно. Может быть, ты Пётр Николаевич подготовишь тезисы? А обработать, – сам обработает....Ты сейчас куда, Пётр? Я провожу тебя....Или подвезти? Мой “пежо” пока бегает... Фрагмент 44 Вячеслав Сергеевич ехал на работу в неважном настроении. По дороге в машине он, как всегда, слушал радио и узнал, что его знаменитый однофамилец украинский боксёр Виталий Кличко проиграл бой за звание чемпиона мира в тяжёлом весе американцу.... Не то, чтобы он был болельщиком бокса, но за успехами братьев Кличко следил. Однофамильцы всё-таки. Так что новость огорчила его, тем более, что, судя по комментариям обозревателя, что-то в этом поединке было не чисто. “Опять нашим спортсменам пакости устраивают”, – подумал он, начисто забыв, что Украина уже давно “закордонная держава”. Неудачное начало дня. Через минуту “мерседес” Вячеслава оказался в глухой пробке. Такого на этом маршруте не бывало и Кличко начал беспокоиться, что к урочному времени к себе не попадёт. Взглянув на часы, он позвонил в приёмную, зная, что Анна Захаровна наверняка уже на месте и поливает многочисленные цветы на обоих подоконниках “чистилища”. “Пропикало” 9 часов. Вячеслав снова достал телефон и позвонил в свой кабинет, в котором с недавних пор появился новый сосед, подчинённый и почти тёзка майор Завадский. Почти – потому что Мирослава в “сокращённой нотации”, как он представился, тоже называли Славой. Мирослав был шахматистом и иногда употреблял шахматные термины. Сообщив, что попал в затор, Кличко хотел уже отключиться, когда Завадский сказал ему, что только что зашёл с новостями майор Шифер. Попросив передать ему трубку, Вячеслав Сергеевич спросил: – Если твоя новость, что Кличко побит в Америке, то знай – это не я. – Знаю, товарищ полковник. Но моя новость интереснее. Кажется, мы этого сукина сына с двойной фамилией можем прижать. Ты как скоро будешь? – Это здорово! Как скоро? Да мы, вроде бы, трогаемся с места. Видно, гаишники, расчистили проезд. Через 10 минут буду и сразу зайду к тебе. “Пробка” действительно ожила и Кличко нетерпеливо включил газ. Через семь минут он подъехал на служебную стоянку, козырнул на приветствие дежурного и почти бегом взбежал на третий этаж. Шифер был один. – Я тебе весь вечер звонил, не мог дозвониться ни домой, ни на сотовый. Эксперты сразу два подарка принесли. Я уже давно сделал запрос в ГИБДД. Попросил проверить, сколько и где нашли ранее угнанных машин. В тот день, когда Сергея застрелили, и на следующий. Гаишники наши торопиться не любят, если только не за штрафом гонятся, да и я не торопил. Не очень надеялся на успех. Ан повезло! Дважды повезло. Вчера получил справку, что в те дни всего четыре машины нашли. И одну из них во дворе за пару переулков от места убийства. Машину осмотрели стандартно, на следующий день передали владельцу и....Он на радостях не попал в ворота собственного гаража. Разбил передок и прилично. Сам в больницу попал со сломанной ногой, а машина так и стоит в гараже. На ней больше не ездили. Я почуял удачу, сразу в гараж экспертов направил, а сам запросил “Дело” о поиске машины. И, представь себе! Всё оформлено, как положено. Отпечатки пальцев с панели управления сняли...И положили. В “Дело”. А само “Дело” – в архив, вместе с никому не нужными отпечатками пальцев. Сняли их, – инструкция требует. А искать угонщика никто и не думал. Вот “пальчики” никого и не заинтересовали. Найти вора – дело безнадёжное, а рапорт о раскрытии уже в сводке успехов! – Слушай, Роман Олегович! Нельзя ли пока без лишних подробностей? Что говорят эксперты? – Отпечатки, кроме хозяина машины, – его. Орехова. И ещё чьи-то. Сейчас разбираются. Проба-тест на пороховые газы – положительная. Образцы из велюровой обшивки салона сохранили их микрочастицы. Стреляли в этой машине из стандартного стрелкового оружия....Повезло, что машина стояла без движения в закрытом гараже. Эксперт говорит, что и не надеялся на успех. Времени-то прошло... – Что ж, Роман, доложим Фире Нухимовне, и продолжим наши игры. Ей эта информация пригодится для общего дела. Только попросим её не допрашивать Хмурого по этому эпизоду его биографии без нашего участия, а мы начнём наполнять новую папку – “Дело” об убийстве майора Андулина. А то она у нас пока совсем тощая. Итак, давай-ка пока проверим....- и они начали обсуждать оперативные шаги, возможность которых открывала новая информация... Орехова вызвали на допрос в прокуратуру в среду. Как заранее договорились, Фира Нухимовна пока пыталась выяснить, чем и с кем занимался гражданин Хмуров в последние годы жизни в Москве. Кличко должен был подъехать минут через двадцать. Пока же они “беседовали” втроём – Рутштейн, Хмуров (в деле, переданном в прокуратуру он пока значился так) и адвокат Хмурова, назначенный ему официально. Адвокат – высокий мрачноватый мужчина чем-то внешне похожий на своего подзащитного – пока сидел молча, не находя повода для вмешательства. Хмуров был словоохотлив – встреча со следователем сокращала часы пребывания в камере, а линию поведения он успел давно продумать. Умело комбинируя правду и ложь, он рассказал, как в 92-ом попал в Москву. Работал он тогда в Калининграде, руководил собственным проектным кооперативом, хорошо зарабатывал и не думал об изменениях в судьбе, когда однажды вечером к нему пришли трое бандитов. Он, – рассказывал Хмуров, – пытался оказать сопротивление, но с разбитой головой очнулся в придорожном кювете. Рядом лежал человек, в котором он сразу узнал одного из нападавших. – Несложные рассуждения, госпожа следователь, привели меня к пониманию, что моя карьера проектировщика в этом городе закончилась. Я, как раз, собирался в командировку в Москву, даже приказ уже напечатал....Ну, и уехал. У убитого был паспорт на имя Хмурова. Я взял. Фотка похожа, возраст совпадает. Прописка, хотя и временная, но московская – позволила зацепиться за Златоглавую. Вы спрашивали, какова моя настоящая фамилия? Так вы уже сами выяснили – Орехов я, Виталий Спиридонович. – Гражданин подследственный. Вы признали, что вы – Орехов? – Так точно. – Ставлю вас в известность, что я выношу постановление о переименовании Дела из Дела по обвинению гражданина Хмурова в Дело по обвинению гражданина Орехова. Орехов и адвокат согласно кивнули головами. В этот момент и пришёл Кличко. Поздоровался с присутствующими и сел рядом с адвокатом. Орехов продолжал рассказывать, как в Москве он сошёлся с артелью работяг, занятых мелкими и случайными заработками в магазинах, на разных базах, иногда на железной дороге. – Воровали? – спросила Рутштейн. – Случалось, госпожа следователь, – с улыбкой ответил он. В нашей ватаге девушка в кассовом окошке предусмотрена не была. У нас другие девушки были. А деньги нужны. Как без них? – Ведите себя выдержаннее, гражданин Орехов. Вы не на посиделках. – Слушаюсь, госпожа...пардон, гражданка следователь. – Разрешите вопрос, Фира Нухимовна? – Вступил в разговор Кличко. – Приходилось ли вам, Виталий Спиридонович, ездить на жигулях серого цвета с госномером “В 761 оо”? Номер московский. – К чему вопрос, гражданин полковник? – Я объясню, отвечайте. И без вранья, пожалуйста. – Ну, ездил пару дней на сером жигулёнке. Номер не запомнил. Если вы мне ещё и угон машины пришьёте.... – Сами понимаете, при вашем букете уже доказанных преступлений, угон машины много не добавит. – А что доказано? Что? Помог знакомому в его собственной конторе пошарить, так в этом я признался. А вы мне всё новое и новое, то убийства одно за другим шьёте, теперь угон машины... – Зря ерничаете, гражданин. Отпечатки пальцев в машине... – Откуда они появились? – подал голос адвокат. – В деле о них ничего не сказано. Соблюдены ли процессуальные процедуры снятия отпечатков? – Соблюдены, господин адвокат. Вот протокол с подписями понятых. Можете проверить. Адвокат замолчал. Орехов зло посмотрел на него, чего, мол, лезешь не к стати? – Так как, Хмурый, вот фотография этой машины. Узнали? Вспомнили? – Ну, ездил. Я же сказал уже. – Какого числа и месяца? – Не помню. – Память у вас неважная, а такие дела не забываются. Эту машину угнали за час до убийства майора Андулина. А вернули владельцу на следующий день. Утром. В ваших руках, Хмурый, она была всего несколько часов. Тех самых, Хмурый. – Я заявляю протест и прошу прервать допрос. Мне и моему подзащитному необходимо ознакомиться с документами, о которых упомянул господин полковник. – Не вижу оснований для откладывания допроса, господин адвокат. Впрочем, Вячеслав Сергеевич, прошу вас не задавать вопросы по этой теме, пока они не изучат документы. А мы в это время поговорим о другом.... К себе на допрос Кличко вызвал Орехова только через неделю. Привели его, прибыл и адвокат. Вячеслав Сергеевич спросил, успели ли они познакомиться с новыми экспертизами, удовлетворённо кивнул и сказал: – Сегодня, Орехов, я буду не столько вопросы задавать, сколько сам говорить. Согласны? Орехов иронически усмехнулся: – Хозяин-барин. Моё согласие вам понадобилось? Валяйте. – Я решил, что теперь вам надоест урку из себя строить. Вы – образованный человек. С документами ознакомились, подумали. Нет смысла вам усугублять своё и так не лёгкое положение...- Вячеслав откинулся в кресле, внимательно посмотрел на своего vis-a-vis. – История вашей жизни в Москве и ранее – меня не интересует. В ней разберётся Фира Нухимовна, человек, поверьте, опытный и дотошный. Я же сейчас расследую лишь один эпизод. Итак, – в известный вам осенний день при выходе из помещения партии “За народное благо” погиб майор милиции Андулин. Его застрелили из пистолета модной системы “беретта”. Эксперты легко установили место, откуда стреляли. Вы знаете, как это делается. Там стояла неприметная серая машина, которая после выстрела уехала и нашли её на следующее утро совсем близко от места убийства. Экспертиза утверждает, заметьте, я говорю утверждает, а не предполагает, что стреляли именно из этой машины. На щитке управления – отпечатки ваших пальцев и вы признали, что в это время пользовались этой машиной... – Не в это время, накануне, гражданин полковник. – Нет. Накануне машиной пользовался её законный владелец...Но вы пока дослушайте меня. Эксперты также утверждают, что стрелял человек с высокой стрелковой подготовкой, снайпер. А вы – в прошлом член сборной РСФСР по стрельбе из пистолета. Призёр Спартакиады народов СССР. Соответствующая справка у нас есть, как и показания свидетеля, что умение своё вы не растеряли. Скрывать не буду, свидетель – гражданин Жуков, у которого вы под фамилией Хмурова снимали квартиру....Кстати, оставленную вами очень не интеллигентно. Рад, что лично не нюхал ваши безобразия, но в протоколе осмотра квартиры и этот...мерзкий факт отражён. Итак, факт вашей возможности совершить убийство нами установлен. Оружие убийства – в наших руках. Принадлежность пистолета сомнений не вызывает, именно он привёл сыщиков к вам. Господин адвокат соответствующие документы видел. Ясен и мотив убийства. Андулин расследовал то самое ограбление, участие в котором вы признали. Этого достаточно, чтобы осудить вас. Мне хотелось бы установить немногое: за что конкретно убили нашего товарища? Кто непосредственно принял решение убить его? Пока Кличко говорил, мысли бешено метались в голове Орехова. Он отчётливо понял, что кольцо улик сомкнулось и отговориться не удастся. Но в словах полковника он чутким слухом затравленного зверя услышал надежду: КТО? Значит, может быть... и совершенно непроизвольно он почти выкрикнул: – Паученков!!! Паученков приказал. Размазня Пилецкий проговорился, что большие деньги этой говенной партии шли через сейф Паученкова, и, когда он услышал слова майора, что магнитофонная запись не ведётся...Паученков! Паученков!! – Вы прослушивали допрос Пилецкого? – Да, да....и стрелял Паученков, он тоже классным стрелком был. А я за рулём сидел. – Новая версия мгновенно выстроилась в изощрённом уме Орехова. Дикая надежда мелькнула, может сумею свалить на покойника главную вину? Кличко вздохнул. Ну и тип. Увёртливый. Сюда Мишу-Дылду не приплетёшь, так он на Паученкова хочет стрелки перевести. Ерунда, конечно. Доказать, что Ричард Паученков никогда не увлекался стрельбой сложности не составит. Но опять лишняя, никчемная работа. Ну, сам напросился. Ведь, Паученкова-Орехова он убрал. Это почти точно. Придётся и этим заняться. Хотя, пожалуй, это уже не интересно. Он взглянул на часы. – На сегодня достаточно. Оформим наш разговор протоколом и идите. Вячеслав Сергеевич протянул Орехову на подпись листки протокола, вызвал конвоира, кивнул головой Орехову и протянул руку адвокату. Вечером в воскресенье полковник Кличко встретился с Григорием Смысловым. Как и договаривались, Григорий Ефимович взял под незримый контроль газетчика партии “За народное благо” Сычёва, и теперь позвонил, что есть необходимость посоветоваться. Пришёл Смыслов, как в добрые старые времена, к Вячеславу домой. Жена Кличко ещё не вернулась из Новосибирска и друзья расположились на кухне, где Вячеслав колдовал над каким-то сложным ужином, – обещал поразить Смыслова своим искусством, слушая между тем его рассказ. После визита в неприятное для него казённое учреждение Сычёв вёл себя совершенно не заметно, и Григорий Ефимович даже подумал, что зря тратит время. Но новости появились. Сначала от одной девицы из офиса партии он узнал, что на пустующее после исчезновения Паученкова место начальника штабквартиры скоро придёт новый начальник. И никто иной, как заместитель редактора партийной газеты Сычёв. А потом он засёк встречу Сычёва с очередным бомжем. В небольшой кафешке вблизи от места, намеченного для очередной лекции. Сычёв пришёл на встречу пешком и в совершенно новом, по крайней мере для Смыслова, камуфляже. Нет, не в пятнистой форме омоновца или бандита, а одетый словно бы собрался в театр. Даже с галстуком-бабочкой. Смыслову, севшему спиной к Сычёву, удалось не только услышать их негромкий разговор, но и записать его, используя чувствительный микрофон, купленный в магазине “Всё для сыска”. Дальнейшее было делом техники. Григорий Ефимович красочно рассказал, как завербованный бомж в аудитории колледжа, предоставленной для проведения очередной лекции, вытащил из хозяйственной сумки завёрнутую в газету дымовую шашку, и в этот же момент был схвачен сидевшим рядом с ним крепким парнем из команды Смыслова. Как Сычёв, устроившийся у самого выхода из комнаты, вскочил и попытался скрыться, но и его без всякой деликатности ухватили за рукав. В аудитории эту сценку, сыгранную в задних рядах, даже не заметили, лектор вышел из-за стола и направился к небольшой кафедре, а Сычёв с ужасом увидел перед собой того тощего высокого гражданина, сидевшего в кабинете следователя милиции, когда его уже порядочно давно там допрашивали. – Понимаешь, Слава, он был так ошарашен моим появлением, что даже не пытался отказаться от знакомства с нанятым им проходимцем. И, когда я спросил его, будем ли разговаривать без свидетелей, но с записью на плёнку, или в присутствии ребят, он сразу согласился беседовать наедине. – Он просто не поверил тебе, Гриша. Решил, что запись всё равно будет, так зачем ему лишние уши? – Может и так. Я спросил, что ему больше хочется, утвердиться в кабинете Паученкова или попробовать сбежать, как его предшественник? Он не удивился моей осведомленности и чётко выразил желание дружить со мной. Я, правда, не удержался и сказал, что на дружбу с ним не претендую, но на соблюдение им условий сотрудничества, – рассчитываю. Предупредил, что ему придётся дать расписку в серьёзном кабинете. Имел в виду твой кабинет, Вячеслав Сергеевич. – Договорились, Гриша. Вызови его без официальной повестки...завтра сразу после обеда. К 14 часам.... А сейчас, – к чёрту всех этих пакостников. Садись к телевизору....Ты знаешь или нет, что две недели назад мой однофамилец Кличко проиграл бой американцу за звание чемпиона мира по боксу? Слышал? Ты же в детстве увлекался боксом, или я путаю?...Так сейчас его брат, старший Кличко, с другим американцем драться будет – за то же звание, но в супертяжёлом весе. Так сказать, за звание абсолютного чемпиона...Посмотришь со мной? – С южно-африканским боксёром, – поправил Смыслов. С удовольствием посмотрю, только....Не боишься, что и второй брат.... – Нет. Надеюсь, что нет. Так точнее будет... – из телевизора уже слышался рёв переполненного зала в Калифорнии... Кличко вошёл в “резиденцию” группы Радкова. Все трое были на месте и собирались пить чай: Павел Лукинов только что принёс из буфета бутерброды, а электрочайник уже выводил рулады готовности. – Присоединяйтесь, товарищ полковник – пригласил Владислав Викторович. – С удовольствием, – Кличко сел рядом с майором. – Хочу, чтобы вы, други мои, послушали, как наш Хмурый сорвался. И признался фактически и тут же новый финт выкинул. – Он включил диктофонную запись. Пили чай и внимательно слушали, как Кличко развернул перед Ореховым всю безнадёжность его положения, как ловко ухватился бандит за ничтожную надежду вывернуться. – Он, ведь, знает, что Паученков в розыске и что его никогда не найдут, – сказал Шифер. – Но он не знает, что мы идентифицировали лже-Орехова с Паученковым! И что этот факт уже зафиксирован документально. – Как будем дожимать гада, Вячеслав Сергеевич? – нетерпеливо спросил Лукинов? – Просто, Павел. Просто. Паученков вырос в Москве, здесь школу закончил, в институте учился. Вся его биография – на глазах сотен свидетелей. Я уже поинтересовался, поверхностно пока, что он никогда не интересовался стрельбой. Вот ты, Павел, и составишь справочку, с подписями нужного количества свидетелей, что сей тип НЕ БЫЛ хорошим стрелком. Вообще никаким стрелком. И твоя справка плюс акт идентификации умершего в машине человека с исчезнувшим Ричардом Паученковым его новую придумку уничтожат. А факт выстрела из машины он признал в присутствии своего адвоката....Так что, повторить фокус с Мишкой-Дылдой ему не удастся! – Отлично, Вячеслав Сергеевич! – Поддержал майор Шифер – Ещё Фира Нухимовна, изучая его прочие достижения что-то добавит, и убийца Серёжи Андулина получит от суда по максимуму. Вячеслав Сергеевич! Наша команда своё обязательство выполнила. Как полагаешь, Владислав? – Согласен, Роман Олегович. Павел! Тебе, чтобы оформить поручение полковника Кличко, – три дня. Вполне достаточно. А для прокуратуры всё подобрать и написать – тоже три дня. Управишься, майор? Управишься. – Когда будешь генералу докладывать, Вячеслав Сергеевич? – Вместе пойдём, подполковник. Самые важные факты твоя группа собрала. Завтра и доложим. А я пока для мадам Рутштейн информацию подготовлю, пусть тоже порадуется. – Кличко легко поднялся и, весело хлопнув по плечу Лукинова, вышел из комнаты. Для хорошего настроения были все основания: надоевшее раздражающее дело близилось к успешному концу, убийца Сергея разоблачён. Друзьям-политикам, Льву и Петру, кажется, удастся помочь....Да и отличная победа Владимира Кличко над южноафриканцем тоже была приятна... Они сидели втроём, как в стародавние вечера в Лёвиной кухне. Традиционные пельмени давно съедены, маленькая бутылочка “Зубровки” – одна на троих! – давно выпита. Хотя ни один из них “по настоящему” не курил, блюдечко-пепельница уже наполнилась окурками. Пили чай из больших кружек, хрустели сушками, благо никто не требовал перейти в гостиную, – Мария опять уехала на гастроли. Вячеслав рассказывал о завершении неприятного дела об ограблении офиса партии “За народное благо” и отдельного принципиального для них Дела об убийстве Сергея Андулина. Да, – рассказывал Кличко, – мерзавца Орехова-Хмурова изобличили полностью. Даже придирчивая прокуратура удовлетворена собранными доказательствами и не сомневается, что суд примет их. Тем более, что адвокат обвиняемого, заявивший несколько протестов, вынужден был признать убедительность собранных материалов... – Теперь, – продолжал Вячеслав, – мне не даёт покоя одно: сама эта партия и её, простите за термин, главарь – Орехов Владимир Степанович – остались всего лишь “потерпевшими”, хотя тёмные делишки ихние я нутром чувствую. Кое-что мы с Гришей Смысловым раскопали. Он, кстати, стал своим человеком в офисе этой партии, перезнакомился со многими работниками...Ну, не вам рассказывать о его талантах общаться с потенциальными свидетелями... И с новым шефом штабквартиры Сычёвым мы нашли контакт, пусть без взаимной любви, но с жёстким контролем – он даже соответствующую подписку дал у меня в кабинете. Хотя, каюсь, товарищи начальники, не сказал я ему, что разговор идёт вне рамок расследуемого ограбления... – Не осторожен ты, Слава, – сказал генерал. – Твой нынешний начальник...Впрочем, продолжай, пожалуйста. – Вырисовывается такая схема. Вы, знаете, конечно, что ВСЕ депутаты Государственной Думы сами нанимают себе помощников. Количество их законом не ограничено, вон, Жириновский имеет десятки помощников,.. А вот сумма на оплату помощников, выделяемая из бюджета Думы, очень даже ограничена. Решай сам, господин депутат, иметь двух помощников с приличными окладами, или побольше – с маленькой зарплатой. Некоторые депутаты из собственной зарплаты помощникам доплачивают, понимают, как важна их квалификация. Так вот, Орехов наш, создал нечто вроде отдела поставки кадров для депутатов. За почти символическое жалование поставляет им отлично подготовленных помощников. И сам им хорошо доплачивает из партийной казны. Кому-то, якобы за сотрудничество с ихней газеткой, кому-то,.. ну, не знаю как это ещё затушёвывается. А теперь, вопрос на сообразительность: альтруист наш Орехов или свою выгоду имеет? Когда Дума законы голосует и каждый депутат должен на кнопку НУЖНУЮ нажать? Сам депутат в вопросе – не в зуб ногой – ему “мнение” помощник готовит. Вот и идут заинтересованные в нужной для них редакции закона к господину Орехову. Не с пустыми руками, как я догадываюсь... Только всё это, Пётр, Лёва, доказать я не могу. Десятки людей нужно допрашивать. И не простых людей. Очень грамотных и действующих не по наивности, а понимающих, что делают. Кое-кто из них и депутатской неприкосновенностью пользуется... Короче, тут вся ФээС Ба потребуется. Не мы с Гришей. Картина, нарисованная Кличко, впечатляла. Если так, то крохотная партия, точнее её Хозяин, могла влиять на работу Госдумы, в которой даже не была представлена. Сколько депутатов участвует в этом процессе? Какие силы обращаются к Орехову за содействием? Какие суммы проходят через криминальные сейфы партии? Ведь, цена некоторых принимаемых Думой законов измеряется многими миллионами, а то и миллиардами рублей? А принятие или отклонение законов иной раз решают считанные голоса депутатов! Да, рубить ТАКОЕ дерево, – не для Кличко и Смыслова. Генералу приходилось сталкиваться с парламентскими лоббистами, хотя, к счастью, занимались ими в другой “конторе”. Заговорил Лев Гурыч. – Слава, ты – молодец. Отлично раскрутил это противное дело. Теперь Рутштейн доведёт убийцу Серёжи до самой высокой степени, которую сегодня решаются давать наши гуманные судьи. А нам теперь на него – плюнуть и растереть ногой. И то противно. И нашей новой работе помог хорошо. А, вот, босса их партийного, полагаю, оставь. Пока. Как думаешь, Пётр? – Лёва верно говорит. Ты, Вячеслав Сергеевич, хорошо поработал. И на счёт партии этой додумал очень похоже. Но...оставь их. Вот, сумеем мы свою задачу осуществить, станет Лев Гурыч Президентом страны, тогда и этих...гадов возьмём за жабры. Задача, пожалуй, государственной важности. Сейчас нам она не по силам. – Спасибо, друзья. Я и сам так думаю. Но обидно. Долгое молчание никто не прерывал. . Вячеслав думал – о неприятном, но таком принципиальном деле, которое ему, по большому счёту, не суждено довести до конца. Он понимал, что события, развернувшиеся в офисе партии “За народное благо”, – лишь эпизод, отзвук, побочный вариант, как сказал бы его новый коллега Мирослав, того грязного варева, которое кипело в котле с названием “наша действительность”. Он ещё глубже понял причины, побудившие его старших товарищей выйти на тропу войны с этой реальностью жизни... Иванов тоже связал завершившийся разговор со своей новой деятельностью. Разговор высветил огромные проблемы, которые встанут перед ним, когда завершится неотложный первый этап борьбы, когда сумеет он с помощью своих единомышленников отвести от России надвигающуюся гибель. Он сумеет сделать это, он сделает это. А потом...Ох, как прав Пётр! Решение других проблем, столь же опасных для народа, пусть не таких стремительно приближающихся, как военное или не военное уничтожение страны, но нарастающих с каждым годом. Но решать которые необходимо, если честно оценивать все последствия совершившегося в стране переворота... Совершившегося при попустительстве его самого, полковника милиции Льва Иванова. Но по плечу ли они ему, простому полковнику милиции? По естественному родству мыслей, выработавшемуся почти за 30 лет совместной работы, Пётр Николаевич тоже думал о масштабе проблем, которые встанут перед ними после решения задач неотложных. Он тоже думал о том, что не имеет полковник Иванов опыта политического руководителя, но...но...руководит же нами сейчас подполковник родственной службы! Как руководит? Но это вопрос не количества звёздочек на погонах, а мировоззрения. А чувства единства со своим народом... Фрагмент 45 В жизни любого человека бывают периоды бурные, эмоциональные и спокойные. Будничные. У большинства людей будни – это основное, привычное. Работа строителя-каменщика тяжела физически. Работа шофера – требует повышенного внимания, но, вернувшись домой после работы шофер “сбрасывает” напряжение и отдыхает спокойно. Счётовод из конторы, продавец из магазина, рядовой инженер из заводского цеха имеют не только право, но и возможность отдохнуть, переключиться на другие дела,...короче, – на время забыть о служебных заботах. Это и есть будни, воспринимаемые подавляющим большинством людей спокойно, привычно. Повседневные дела и есть повседневные. Бывали спокойные будни и в прежней жизни сыщика Иванова. Когда заканчивалось очередное дело и он занимался рутиной – писал справки и отчёты, присутствовал на совещаниях, анализировал прежние дела и интересовался жизнью прежних “фигурантов” и проходивших по делу помощников добровольных и не очень. Когда вечером читал фантастику и даже ходил в театр, что стало привычным, когда в его жизни появилась Мария. Теперь эмоциональное состояние Льва Гурыча изменилось. Да, будничная работа продолжалась. Его товарищи во многих городах страны выполняли поставленную им задачу. Они организовывали просветительные лекции для населения, выпускали газеты, формировали ячейки будущей партии. В интернете появился собственный сайт Фонда, который, судя по отзывам в гостевой книге, привлёк к себе внимание. Даже, казалось, неподъёмно трудная задача Алексина по налаживанию музыкальной пропаганды сдвинулась с мёртвой точки. Павел нашёл две перспективные молодёжные группы и теперь с ними шла активная работа, в которую с видимым удовольствием включилась Мария. Она радовалась, что её идею о такой форме влияния на молодёжь столь активно поддержали Лёва и его товарищи. Да, будничная работа шла. В мае, хотя не в намеченные сначала сроки, провели семинар с представителями региональных отделений Фонда. Семинар прошёл, как оценили он сам и Пётр, успешно. Лев Гурыч выступил на нём с “программной речью”, как он сам её, было, шутливо назвал. Впрочем, генерал шутливой оценки не поддержал и, когда они вместе готовили тезисы выступления, сказал: “Не относись к этому так, Лев Гурыч, – по его тону и обращению по имени-отчеству Иванов понял, как напряжённо думает Беркутов, – это очень серьёзно. Твоё настроение, твоё понимание ситуации разнесётся, считай, на пол-России. Это и должно быть действительно программное выступление, репетиция к твоему будущему выступлению на Учредительном Съезде партии...”. Генерал, как всегда, оказался прав. Внимание собравшихся на семинар подтвердило это. К будничным делам следует отнести и выезды Коломийца и Капранова в регионы. Оба очень ответственно отнеслись к просьбе-поручению Иванова и Беркутова включиться в работу по развитию сети опорных пунктов создаваемой партии. Капранов побывал в Новосибирске, где имел друзей в Академгородке, и в Томске, с университетом которого калининградцы имели давние связи. Коломиец побывал в Мурманске. Поездки получились продуктивными и сейчас ещё в трёх областях началась организационная работа по созданию лекториев и подбору возможных партнёров среди газет. Оба, – и Матвей Егорович, и Аркадий Александрович, – нашли единомышленников, которые с энтузиазмом узнали об инициативе московских товарищей. Кстати, оказалось, что в Академгородке и Томском университете о Фонде и его лекториях уже знали из сообщений в интернете и сами подумывали о чём-то подобном. Так что приезд профессора Капранова пришёлся ко времени. Да, будничная работа шла, но для самого Льва Гурыча Иванова она спокойных периодов не имела. Постоянное нервное напряжение не оставляло его. Чувство уверенности в конечном успехе не было безусловным. Он остро ощущал свою ответственность за предпринятое дело и чётко понимал наличие проблем, которые не зависели от его желания и умения. Как в прежние “милицейские” времена он чертил на листочках бумаги схемы версий и взаимосвязей, так и теперь он свои сомнения и раздумья записывал, стараясь не упустить ничего важного. Итак, 1.Временные “ножницы” между реальными сроками провозглашения партии и нетерпением будущих партийцев на местах. Затяжка чревата многими последствиями. 2.Тоже “ножницы” в сроках: когда он станет Президентом, успеет ли он обеспечить ЗАКОННУЮ поддержку военных? Или успеет вмешаться мировая жандармерия – НАТО, США? Надежды на честность своих проигравших правителей мало, а до победы на выборах подготовительная работа Геннадия Афанасьевича уязвима... 3.Нет пока чёткой, сформулированной программы партии РВС. Допустим, аспекты внешней политики и оборонных мероприятий ясны. А экономика? Организация повседневного управления? Борьба с коррупцией? Маленький пример, но Слава Кличко вышел на очень серьёзную проблему. Пора искать КВАЛИФИЦИРОВАННЫХ единомышленников для проработки этих вопросов уже сейчас. Иванов встал из-за стола. По уже укоренившейся привычке начал мереть комнату шагами. Из угла в угол. Из угла в угол. Снова остановился у стола – глаз выделил листок бумаги, на котором крупными буквами написано и жирной чертой обведено одно слово – КАДРЫ. Написал, когда они с Петром обсуждали недавно вопрос об управлении страной. А вчера получил письмо от Коломийца, в котором Матвей этот же вопрос обозначил совсем в другом аспекте. И тоже очень важном. “Вот победим мы на выборах, начнём возрождать нашу промышленность, – пишет он. На новой основе, с новейшим оборудованием, с новейшими технологиями. А КТО обслуживать будет новую технику? Мастеров не готовим, а они долго воспитываются, работая рядом с состоявшимися мастерами...Теряем поколение...”. Прав Матвей Егорович! Проблема государственная...Но и это – потом. Сначала государство сохранить нужно. Однако... Или, выполнив первую задачу, отойти в сторону, уступить дорогу другим? Кому? Этот вопрос они с Петром уже обсуждали, но ясности нет никакой. Отойти в сторону, – всё равно, что бросить знамя, о котором они с таким пафосом говорили и с генералом, и с Марией...НЕДОСТОЙНО!!! Этого он не сделает, значит, нужно решать возникающие проблемы. По его приблизительным подсчётам такая будничная работа займёт всё лето и осень. Накапливать силы, наращивать численность – сегодня главная задача. Чтобы заявить о себе открыто, о своих целях и амбициях, нужно быть уверенным, что в короткий срок после политического заявления они сумеют под знамёна партии собрать не менее 10 тысяч человек, создать ячейки не менее, чем в 45 субъектах Федерации. Не новые размышления. Они уже обсуждали эти вопросы на заседаниях Оргбюро РВС, а в разговорах между собой, то-есть, с Петром, – много раз. Чуть ли не каждая встреча с генералом заканчивалась взаимными вопросами, КОГДА, КАК это может произойти? Нужно признать, что Пётр Николаевич более оптимистично смотрит на реальность его, Льва, замыслов. Что это, больший организационный опыт или... Или всё же на него, на Льва Иванова давит груз ПЕРВОГО руководителя? Наконец, он предложил Беркутову собрать заседание Оргштаба РВС, благо и повод был – обсудить итоги прошедшего семинара. Пётр не возражал и назначил сбор на 15 июня. Долгосрочный прогноз погоды обещал в этом году в Европейской части России жаркое лето. Пока же в западных областях шли дожди , а за Волгой, на Урале солнышко стало заметно пригревать. В Сибири, в Зауралье наступила настоящая жара, запылали лесные пожары. Судя по объяснениям синоптиков, такая “ненормальная” погода должна была очень скоро смениться. В Москве же +15-17 по Цельсию и постоянные размышления, – что одевать и нужно ли брать зонт? На заседание штаба, кроме его членов, пришли и Костеренко, ставший фактически организатором партийной работы, и Лидия Ивановна как Директор Лектория. Беркутов, обычно проводивший заседания в непринуждённой обстановке, на этот раз был строг. Внимательно оглядев собравшихся, он чётко сформулировал задачи совещания: оценить итоги работы за без малого год существования РВС, наметить текущие задачи, чтобы к концу года, как планировалось (он так и сказал – “как планировалось”), выйти на политическое заявление о создании новой партии. – Блок оценочных вопросов – политическая пропаганда в средствах массовой информации, – доложит Павел Алексин; просветительная работа в лекториях – информация ваша, Лидия Ивановна и оргработа по наращиванию числа наших сторонников – потенциальных членов РВС – расскажете вы, Василь Иванович. Наконец, наше понимание будущего, – что предполагаем делать после политического заявления, какие программные цели будем выносить на Учредительный Съезд. Напомню, что мы наметили провести его в первом квартале будущего года. Если сумеем, – раньше. По этому вопросу поделится соображениями Лев Гурыч Иванов. С повесткой сегодняшнего заседания согласны? Никто не возражал и генерал предоставил слово Алексину. Разумеется, все присутствующие знали статистику. Тем более, что совсем недавно они участвовали в работе семинара, где цифры эти назывались, а новые газеты и лектории возникали, увы, не ежедневно. Отнюдь. Поэтому и Павел Алексеевич, и Лидия Ивановна, назвав соответствующие данные, сосредоточились на другом. Алексин подробно рассказал о работе с молодёжными группами, об отработке их репертуара, подчеркнул сложность, но необходимость сочетать новый репертуар с привычным, традиционным для нынешних форм эстрады разудало-лёгким, приправленным чувственностью, развязным по форме общения со зрителями. Отметил Павел и серьёзные изъяны в чисто профессиональной подготовке готовящихся к “выходу в Россию” артистов. Они не так уж выпадали из телевизионно-поточных, но все согласились с Павлом, что их пропагандисты должны соответствовать более высоким критериям. С удовлетворением приняли информацию о том, что музыкальный руководитель ребят из Подмосковья, кстати, оказавшийся заслуженным деятелем культуры РСФСР, охотно включился в их работу. “Его отношение к происходящим в стране процессам соответствует нашему” – сказал Павел. Сообщил он и о профессиональной помощи музыкантам, оказываемой его товарищем из музыкальной редакции телевизионного канала “Россия”. “Полагаю, что уже через 2-3 недели одна из отобранных нами двух групп будет готова к теледебюту. Мы подготовим видеоплёнки и разошлём их во все редакции наших газет. В нескольких городах, – он перечислил их, – наши товарищи в принципе договорились с местными телеканалами об их показе”. Отдельно Алексин рассказал о хорошей реакции пользователей интернета на появление их сайта, на котором размещаются материалы из лекций, понятно, с сокращением и в своеобразной “интернетовской” обработке, а также наиболее интересные статьи региональных газет. Кроме того, мы даём со своими комментариями выдержки из других газет, которые укладываются в нашу тематику. “Этим я занимаюсь сам, – сказал Алексин, – с помощью Кирилла Шумова. Я знакомил с ним Льва Гурыча”. – Павел Алексеевич, – спросил Беркутов, – сложно ли сделать распечатку наших публикаций в интернете? Хотелось бы познакомиться, а то я, признаться, не мастак шарить в “паутине”... – Сделаю, – пообещал Алексин. – И обзор откликов на них. Главным в сообщении Лидии Ивановны было то, что к работе в Фонде приступил аналитик Прохоров. – “Александр Анатольевич, правда, не доктор наук, как мы намечали, но очень опытный специалист. Он полностью наш единомышленник, пока знакомится с материалами наших газет. Через неделю он представит вам, Лев Гурыч, Пётр Николаевич предложения по организации системы анализа публикаций, реакции на них и оценки эффективности. Боюсь, товарищи Учредители, что это потребует увеличения затрат на работу в регионах, но, как иначе? Костеренко тоже выступил. Как всегда, коротко. Партийные группы можно создать во всех областях, где работают отделения лектория. Сегодняшняя численность партийцев ни о чём не говорит, но чтобы выйти на минимальную, обусловленную законом, численность нужно освоить ещё не менее 17-18 регионов. Как скоро это можно сделать, Василий Иванович судить не стал, но ещё раз подчеркнул определённое нетерпение и появляющуюся нервозность у тех, кто уже оформил своё членство. Наконец, настало время выступления Иванова. Лев тяжело поднялся, – в последние дни стала заметно болеть травмированная нога. Помолчал. Все знали его привычку помолчать, сосредоточиться в начале выступления. Заговорил медленно, как бы подбирая слова. – Вы знаете нашу принципиальную позицию – во время пожара нужно сначала его потушить, потом рассуждать о ремонте здания. Об этом мы помним постоянно и первая задача – отвести смертельную беду от Родины, отвести угрозу физического уничтожения самостоятельной русской государственности. Это не подлежит сомнению. Это не обсуждается. Как и понимание, что сделать это может только Первый руководитель страны, её президент – единственная конституционная фигура, обладающая такими возможностями. Отсюда, – первая задача нашей будущей партии – взять должность президента в свои руки. Это тоже обсуждено не раз. Это ясно. Он перевёл дыхание. – Однако, нельзя провозгласить создание новой партии, не сформулировав её долговременные цели. Ибо после взятия власти нужно руководить страной. Народ не даст нам своего доверия, если мы сами не будем знать, какой курс держать обновлённой России. Именно обновлённой, так как порочность, антинародная сущность нынешнего режима нам, здесь собравшимся, понятна. Вся ваша, друзья мои, повседневная будничная работа направлена на разоблачение сущности этого режима и его лжи о прошлом нашей страны. Лжи о советской власти. Мы все понимаем, что советская власть не была идеальной. Некоторые её идеи не оправдала жизнь. Главное же, не была создана система, обеспечивающая исполнение лозунгов справедливости в реальной жизни. Некомпетентность исполнительной власти, злоупотребления многих её конкретных представителей, догматичность пропаганды, как и прямая измена высших руководителей, привели к тому, что народ пассивно отнёсся к их предательству, к их заговору, не защитил советскую власть. И тем не менее, я в этом уверен, и намерен высказать на Учредительном Съезде партии в конце этого или самом начале будущего года идею ВОССОЗДАНИЯ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ на новой основе. На основе честности исполнения её принципов, с учётом отказа от догматизма, с учётом большей терпимости к личным взглядам и интересам человека. Выработать принципы управления, обеспечивающие сказанное, найти, – а они есть, – структуры управления и конкретных, честных и компетентных людей, – задача будущего президента. За неё поздно будет браться после победы на выборах. Эти проблемы нужно решать уже сейчас. Вы знаете, товарищи, что мы с Петром Николаевичем профессионалы лишь в одной, хотя и важной, сфере деятельности. Вопросы экономики, организации управления, организации многообразной повседневной жизни страны, вопросы обороны должны обдумать специалисты. Если исходить из того, что Учредительный Съезд мы хотим провести на стыке 2004-2005 годов, то определить названных мною специалистов нужно раньше, чтобы найти с ними взаимопонимание, чтобы на съезде выбрать их в состав руководства РВС. Чтобы, извините за грубое слово, не “профукать” будущее страны, плоды нашей огромной работы. Я не хотел бы более подробно сейчас обсуждать эту тему. Скажу лишь, что надеяться на “руководящую роль партии”, как выражались при власти КПСС, не приходится. Нужна, по крайней мере на длительный срок, твёрдая власть Президента, пользующегося доверием и уважением народа и опирающегося на подконтрольных ему управленцев-профессионалов. Поэтому обращаюсь с просьбой: вы все включились в нашу борьбу добровольно, по зову своей совести, с болью за родную страну. Прошу вас помочь нам с генералом Беркутовым в подборе нужных людей. Критерии к ним вам понятны. Лев Гурыч замолчал. По всем канонам руководивший заседанием должен был бы спросить, есть ли вопросы, кто ещё хочет выступить и т.п. Но всё было ясно. И Пётр Николаевич лишь сказал: – На этом закончим, – и, помедлив добавил – спасибо всем. Вечером того же дня Лев Гурыч и Пётр Николаевич пили чай и хрустели сушками в кухне квартиры Иванова. Они просматривали план работы на вторую половину года. Политическое заявление прозвучит в газетах 1 ноября. Учредительный Съезд состоится в знаменательный день – 21 декабря! Будничная работа продолжалась. НЕОБХОДИМОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ 1 ноября политическое заявление НЕ прозвучало