Сначала (СИ)

— Мам! Что это за чудо у тебя? — громко прокричала я. Руки невольно потянулись к очаровательному клубочку, издававшему такие прелестные звуки.

— Так вот где он. Вот проказник, — мама зашла в комнату, вытирая на ходу руки об передник. — Целое утро его ищу.

— А откуда он взялся?

— Да вчера под квартиру прибился. Сидел такой обездоленный, мяукал. Вот и забрала его, — погладив котёнка по спинке, ответила она. — Идём на кухню. Завтракать будем.

Малыш, словно разобрав, что именно сказала хозяйка, тут же спрыгнул на пол и первым оказался на кухне. Наклонив в сторону голову, он выжидающе наблюдал, когда откроют дверь холодильника и нальют ему молока.

Я села на краешек стула и с улыбкой смотрела, как этот смешной комочек шерсти ещё очень неуклюже справляется с молоком, разбрызгивая его вокруг тарелки.

— Мам, а отдай его мне, — озвучила неожиданно пришедшую мысль, обратившись к маме и забирая из её рук чашку с чаем. В центре стола уже стояли горячие блины и вазочки с вареньем. — Отдашь?

Мама утвердительно закивала головой, ставя на стол ещё одну пиалу с мёдом.

— Вот вернусь из Парижа и заберу его. Будет встречать меня по вечерам. Да мурлыкать на ухо, когда не смогу уснуть… — я мечтательно улыбнулась и макнула сложенный вчетверо блин у вишнёвое варенье.

Глава 6

Я стояла возле громадного окна, наблюдая, как за окном совершают посадку два самолёта. Пройдя все необходимые проверки, у меня в запасе оставалось ещё пол часа до объявления посадки. Наушники заглушали все посторонние звуки, ограждая от мира стеною звуков и слов.

Ног коснулся небольшой резиновый мячик. Развернувшись, я увидела девчушку лет трёх-четырёх. Ясно-голубые глаза смотрели на меня с нескрываемым интересом. Улыбаясь, малышка подбежала ещё ближе и, схватив свою игрушку, вприпрыжку убежала к своим родителям. Папа, раскинув руки для объятий, поймал дочку и подкинул её высоко вверх, чем вызвал заливистый хохот девочки.

Я снова отвернулась к окну, вытирая одинокую слезу, что медленно стекала вниз по лицу…

Там, за огромным стеклом, самолёты один за другим поднимались ввысь. Медленно набирая скорость, они бежали по длинной полоске асфальта. Секунда-две-три — и многотонное средство передвижения отрывается от земли. Четыре-пять-шесть — он делает несколько красивых плавных кругов, поочередно поднимая крыла. Ещё одно мгновение — и тучи прячут его в себе, унося в новую жизнь судьбы всех пассажиров.

«Объявляется посадка на рейс Москва-Париж…» — громкоговоритель в который раз повторял одну и ту же фразу, вызывая суматоху среди всех пассажиров этого рейса.

Я медленно отошла от окна, не в силах оторваться от созерцания голубого неба с нежными, словно из ваты, облаками. Из наваждения меня вывел молодой человек, с которым случайно столкнулась в толпе.

— Извините, — машинально ответила, вскользь обратив на него внимание. Тот же, лишь кивнул головой, не отрывая от меня свой взгляд. Его карие глаза удовлетворённо прищурились, не выпуская с поля зрения мой силуэт в ярко-синем пальто. Я обернулась, чувствуя к себе странный интерес, пока, наконец, не скрылась за выходом из терминала.

Встав в конец очереди, ещё раз внимательно просмотрела свой билет.

— Начать всё сначала… — одними губами в который раз повторила я, поднимаясь по трапу на борт самолёта. — Начать всё сначала…

***

— Я вернулась! — шумно вбежала в квартиру, шурша кучей разноцветных пакетов. — Я тебе подарки привезла!

С трудом скинув сапоги, забежала в комнату, бросив в кресло пальто. Сияющая улыбка не сходила с лица, а глазах плясали озорные искорки.

— Привет, доченька, — мама подошла ко мне и ласково обняла за шею. — Я вижу отдых пошёл тебе на пользу.

— Мама, там так красиво. Я тебе сейчас всё расскажу и покажу.

Я отпустила маму и начала разбирать пакеты, наполненные разнообразными магнитами, расписными тарелочками и даже сладкими пряниками. Она тем временем направилась на кухню и поставила на плиту чайник.

— Мама, посмотри, какая красивая картина, — я принесла на кухню рамочку с пейзажем. Грозное, огненное небо откидывало блики на скрывшийся в темноте город. И только многочисленные шпили древних замков возвышались над домами Парижа.

— Красиво, дочка. Обязательно повешу в спальне. — Положив картину на стол, мама пристально посмотрела мне в глаза, обхватив мои плечи ладонями. — Милая моя, как же я соскучилась по тебе… Вот такой… Весёлой. Прости меня…

— Мама, мы не будем больше жить прошлым. Ты виновата… Я виновата… — слова давались тяжело, но всё же я хотела довести разговор до конца. — Но нам надо жить дальше. Прошлого не вернуть…

— Да, Ириш. Ты права. Лучше расскажи мне что-то о Париже.

Сев за кухонный стол, я с воодушевлением стала рассказывать обо всём увиденном за прошедшие две недели.

— Мам, больше всего меня поразила многогранность уличных скульптур. Несколько из них меня просто ставили в шок своей откровенностью. Но если вдуматься в их смысл, многое начинаешь понимать…

Мама, сев напротив, внимательно слушала меня, пытаясь уловить каждое сказанное слово, а я всё говорила и говорила, показывая ей фотографии, картинки и рисунки…