Сначала (СИ)

— Давай я тебе помогу, — уже возле самой машины меня остановил Александр. Улыбнувшись, он забрал цветы и сам положил их внутрь салона. Услышав громкий смех друга, мужчина добавил: — Никогда не видел Дениса таким. Они хорошая пара.

— Да, согласна с тобой. — Дождавшись, пока Александр закроет автомобиль, мы вдвоём направились по аллее к гостям.

***

— Так, свидетель, а ну-ка, обними нашу красавицу! Да, вот так, чуть левее… — фотограф изо всех сил старался поймать хорошие кадры. Щелчок, ещё один, ещё один. Смена позиций.

Я стояла под прицелом фотоаппарата, и улыбалась, глядя в кадр. Мужские пальцы, обхватившие мою талию, казалось, прожигали тонкую ткань платья, дотрагиваясь до… нет не до тела, до самой души. Сердце ускоряло свой ритм, когда взгляд Александра останавливался на моих губах, глазах, линии декольте. Едва заметная улыбка на гладко выбритом лице сводила с ума. Отбирала возможность думать. Хотелось забыться. Хоть раз поверить в чудо. В счастье, которое может быть совсем рядом…

— А теперь встаньте позади молодых. Во-во. Молодцы. Смотрим на мою руку! — фотограф всё никак не унимался, продолжая делать кадр за кадром.

Молодожёны, не обращая ни на кого внимания, наслаждались каждой секундой сегодняшнего дня. Денис ласково поправил выбившуюся прядь волос законной жены. Легкий поцелуй в висок. Крепкие объятия. Переплетённые между собой пальцы. Улыбка, предназначенная только ей — любимой и самой родной. Подхватив на руки Таню, он закружил её вокруг себя, любуясь нежной улыбкой и сияющими глазами девушки.

— Молодцы! Красавцы! И последний кадр… — Вспышка за вспышкой озаряла пару, кружившуюся в вальсе среди засыпанного снегом парка.

— А ты сегодня не такая… — Александр, умело ведя в танце, прошептал мне на ухо.

— А какая? — не поднимая головы, спросила я. В голосе послышались нотки такой привычной колкости и дерзости. — И как ты можешь судить обо мне, если видел всего-то пару раз?

— Вот, теперь-то я тебя узнаю. Всё такая же колючая, как в день нашего знакомства, — Александр переместил руку с талии вверх по спине, остановившись у кромки платья. Соседство пальцев с оголённой частью спины превратилось в сладостную пытку. Мужчина, наблюдая за моей реакцией, крепче прижал податливое тело к себе, вдыхая аромат моего парфюма. Подняв своей рукой обмякшую ладонь, он прижал её к своей щеке. — И, да, сегодня я побрился.

Вырвав руку, я отстранилась он Александра. Прожигая его сердитым взглядом, направилась на террасу, обходя остальные танцующие пары.

«Вот так, Ира? Да? — Злость пронзала каждую клеточку тела. — Всего пара ласковых слов и комплиментов, внимание и обходительность — и ты готова сдаться? Упасть в объятия? Броситься с головой? А что потом? Кто снова будет плакать? Рыдать? Крушить всё, что попадёт под руку?»

Облокотившись на перила, я наблюдала за мелкими снежинками, кружащимися в небе. Возможно, последними в этом году. Зима не хотела уходить, хоть её время уже и подошло к концу. Совсем скоро солнышко вступит в свои права, отогревая лучами замёрзшую землю. Деревья сбросят белое одеяние, наряжаясь маленькими листиками и цветками. Совсем скоро…

— Ира, ты же замёрзнешь, — Александр подошёл сзади, набрасывая на мои плечи свой пиджак. — Пойдём внутрь.

— Почему ты такой хороший? — не глядя на него, я задала вопрос. — Почему не показываешь истинные намерения? Я же уже не маленькая и всё понимаю.

Обхватив руками пиджак, который норовил соскользнуть с плеч, не сводила взгляда с уличного фонаря, под светом которого роем крутились снежинки.

— Я сейчас ничего тебе не скажу, но со временем ты поймёшь… — Александр взял меня за руку и повернул к себе. — Независимость — вещь, конечно, хорошая, но ты тоже можешь быть кому-то нужна… И сама нуждаешься в заботе, — посмотрев в мои глаза, он добавил: — Хоть и упорно отказываешься об этом думать.

Легонько потянув на себя, он повёл меня внутрь зала, где уже изрядно охмелевшие гости в очередной раз кричали «горько» молодожёнам.

— Свидетелям — «горько»! — громкий призыв мужчины в светло-сером пиджаке всколыхнул всплеск эмоций среди гостей. Они тут же подхватили эту идею и уже спустя секунду громко скандировали призыв к поцелую: — Горько! Горько! Горько!

Александр развернул меня к себе, слегка потянув за лацканы пиджака, который всё ещё находился на моих плечах. Медленно наклоняясь к губам, он не сводил карих глаз с моего лица. Я закрыла глаза и подалась на встречу ему. Наши губы слились воедино. Медленно, без напора, Александр целовал меня, оставляя на губах пьянящий вкус красного вина. Слегка придерживая под локоть, он давал возможность в любую минуту прервать поцелуй. Сейчас всё зависело от меня.

— Один! Два! Три! — публика, довольная столь ярким зрелищем, вела отсчёт. — Пять! Шесть! Семь!

Я открыла глаза, прервав поцелуй. Подняв их на Александра, встретилась с его взглядом. Ни насмешки, ни эгоизма, ни самолюбия. Только уважение, взволнованность и нежность.