Сначала жизнь. История некроманта

А потом отшвырнула ведро, упала на колени, больно ударившись о бревно и не заметив этого, опустила руки в холодную воду. Решительно схватила тело за волосы, чтобы не дать ему уплыть, потому что всем своим существом дочери Ани вдруг ощутила, что этот человек еще жив и что ему срочно нужна помощь.

Кое-как выволокла тяжелое тело на берег, одновременно призывая на него милость богини и чувствуя, как чистая сила струится ее рукам. Быстро прочитала несколько согревающих и противовоспалительных заклинаний, ощупала в поисках повреждений затылок, шею и позвоночник, и, наконец, перевернула на спину. Не обращая внимания на то, что тело оказалось мужским и к тому же совершенно голым, также тщательно ощупала его и спереди и только потом обратила внимание на лицо.

— О, боги, — потрясенно прошептала она, убирая мокрые волосы с хорошо знакомого лица. — Тось!!!

Веки недоутопленника дрогнули, и Мира быстро принялась оттаскивать его от реки, потому что ступни бедняги еще находились в воде.

Тот, застонав, начал то ли помогать ей, то ли сопротивляться, и в результате перекатился на бок, едва не утянув за собой Миру. Потом приподнялся на локте и уставился на свою спасительницу.

— Мира? Ты что здесь делаешь? — хрипло поинтересовался он.

— Что я здесь делаю? — От потрясения, от неожиданности и вообще от всего пережитого, связанного с молочным братом, истерика вдруг ураганом накатила на Миру, грозя разорвать ее в клочья. — Что я здесь делаю??? — уже не сдерживая эмоций, закричала Мира. — Это что ты здесь делаешь, Тось???

На что ее пациент совершенно спокойно ответил:

— Я не Тось. Прошу тебя, брось меня обратно в реку. Я недостоин жить.

После чего уронил мокрую голову на песок, лишившись чувств.

Тось пришел в себя рано утром, когда край солнца едва поднялся над горизонтом. Очнулся, правда, ненадолго, всего на несколько секунд, когда услышал утреннюю перекличку делающих обход территории зомби. А потом снова потерял сознание. Но его уже заметили, так что в следующий раз Тось пришел в себя уже в собственной постели.

Было довольно поздно, полдень давно миновал, и часы на каминной полке показывали второй час пополудни. Тось потянулся и открыл глаза, с удивлением осознавая, что чувствует себя, в общем-то, неплохо, только как-то странно. Хотя на дворе стоял ясный день, и из окна щедро лился солнечный свет, Тосю вся комната казалась отчего-то подернутой то ли пеплом, то ли мутной сероватой дымкой. Он несколько раз протер глаза, но дымка никуда не исчезла. Впрочем, видеть она не мешала, и Тось решил не обращать на нее внимания.

Он встал, оделся, прошелся по комнате. Привычные движения не успокоили, а только яснее позволили почувствовать, что с ним что-то не так. Тось никак не мог понять, что именно.

Он выглянул из двери и крикнул пробегавшей мимо Циньке, чтобы позвала Фаравия. Та, кивнув, бросилась выполнять приказание. Перед тем, как захлопнуть дверь, Тось мазнул взглядом по стоявшим в коридоре «статуям», заметил их глаза, старательно выпученные, чтобы не пропустить ни одной детали из происходящего в коридоре, и… в первый раз в жизни подумал, что вообще-то это слишком мягкое наказание для них, просто в коридоре стоять. Надо бы изобрести что-нибудь… пожестче. Мельком удивился сам себе, никогда ему раньше не было интересно подобное, но мозг уже заработал в заданном направлении, и в скором времени у Тося уже было несколько вариантов, как «разнообразить» жизнь непокорных «статуй». И из них поджигание одежды, обливание ледяной водой и запирание в подвале с голодными крысами были самыми безобидными.

Решив заняться этим на досуге, Тось дождался Фаравия и принялся за более насущные дела. Выслушав финансовый отчет, он отдал совершенно неожиданный для Фаравия приказ поставить на всех ведущих в Тирту дороги заставы с караулом из зомби и взимать со всех проезжающих плату. Особенно, с купцов и крестьян, везущих продукты и товары первой необходимости, чтобы тиртусцам жизнь медом не казалась. А еще пришла пора взять под свою руку все окрестные деревни, нечего им бесхозными стоять. И этим тоже предстояло заняться Фаравию, как самому умному и опытному из Тосевых помощников. К тому же Тось решил, что ему совершенно необходимо пополнить армию поднятых, так что, если найдутся несогласные с его новой политикой, то их следует умерщвлять нещадно, но не хоронить, а привозить в поместье для последующего поднятия.

Фаравий все внимательно выслушал, внес несколько ценных соображений, после чего отправился выполнять приказы. Жизнь поместья в самое ближайшее время должна была измениться если не кардинально, то весьма и весьма значительно.

— Так кто же ты все-таки? — спросила Мира у своего найденыша, едва он открыл глаза.