Снайпер

Из ближней землянки – в секторе Пересветова – появились три солдата с автоматами. Они пошли к минометным окопам, очевидно, сменять часовых. Пересветов выстрелил. Один солдат упал, сраженный пулей, двое сейчас же залегли. Но укрыться им было негде, Пересветов пригвоздил обоих к земле. Часовые у минометов так и не дождались себе смены. Через полчаса один из них вылез из окопа и направился к землянке. Он не дошел даже до того места, где лежала их смена.

В секторе наблюдения Волжина находились штабные землянки. Там все еще опали. Волжин посматривал на часы. Он знал, что, по распорядку дня гитлеровцев, скоро у них должен быть подъем. Конечно, на фронте подъем не возвещается сигнальной трубой. Ровно в шесть из одной землянки выскочил солдат с веником. Он поспешно помахал веником возле землянки, поднял облако пыли и скрылся.

«Денщик офицерский,- решил Волжин и не выстрелил в солдата, ожидая цель покрупнее.- Подметает он неспроста – наверно, начальство выйдет».

И точно: из землянки вылез толстый офицер в одной нижней рубашке, заправленной в брюки, из которых выпирал большой живот; на ногах у него были домашние туфли.

«Ишь нашел себе курорт, гадина!-подумал Волжин.- Разъелся на русском хлебе! Ох, и цель же! Тут и новобранец не промахнется».

Толстяк едва уместился в базу – просвет между горизонтальными нитями прицеливания. Стрелять Волжин не спешил. Он ждал, что будет дальше.

Офицер помахал короткими руками, потом стал делать приседания, которые никак не получались: плохо гнулись толстые ноги, и мешал живот.

«Утренняя гимнастика! От жиру задохнуться боится. Погоди, у меня есть верное средство от ожирения. Больше жиреть ты не будешь. Ручаюсь!» – и Волжин всадил пулю в жирную грудь фашиста. Тот упал навзничь.

Через несколько минут из той же землянки вышел другой офицер, чуть потоньше. Увидев убитого, он остановился в недоумении, потом подбежал к нему.

Волжин не стрелял, рассчитывая, что сейчас

соберется еще несколько человек. Так и вышло: на крик второго толстяка прибежали два солдата и офицер. Волжин выстрелил. Толстяк упал, остальные со страхом и недоумением оглянулись на звук выстрела. Новый выстрел сразил офицера. Солдаты бросились бежать. Один свалился сейчас же, другой – у самой двери землянки.

С этой землянкой расчеты пока что были закончены; Волжин перезарядил винтовку и стал наблюдать за другими.

Особенно интересовала его большая землянка, к которой сходились телефонные провода. Очевидно, это был командный пункт -- какой-то штаб.

Волжин давно уже знал распорядок дня гитлеровцев: снайперу это необходимо. Час смены караулов, часы завтрака и обеда – это время, когда можно ожидать появления многих живых целей. Эти часы нельзя упускать. А возле штаба можно подловить не одного офицера.

Действительно, через несколько минут к большой землянке подкатил мотоцикл. В колясочке сидел немец в фуражке с неимоверно высокой тульей.

«Офицер связи! – решил Волжин.- Пожалуй, с важным донесением или приказом. Обычные донесения доставляют солдаты».

Волжин выстрелил, как только офицер вылез из коляски. Гитлеровец ткнулся носом в пыль, а фуражка его колесом покатилась по дороге. Вторая пуля Волжина сшибла солдата, сидевшего за рулем. Мотоцикл продолжал ровно и равнодушно потрескивать, будто ничего не случилось. Из землянки выбежал ефрейтор (видимо, штабной писарь). Его встретила на пороге третья пуля Волжина.

«Начало неплохое,- думал снайпер.- Посмотрим, что будет дальше. Штабу этому я сегодня крепко насолю! Будут помнить Ленинград!..»

В секторе Самарина находились какие-то склады. Никого там не было. Видно, Самарин скучал и злился, завидуя товарищам, выстрелы которых он слышал и ревниво считал:

«У Пересветова уже шесть. У Волжина – семь. А у меня все ноль! Просижу зря, как дурак, и вернусь ни с чем!» Он уже подумывал «примазаться» к Волжину, когда в его секторе появится сразу несколько целей. Но тут и ему улыбнулось счастье: из-за угла склада показалось пять гитлеровцев – разводящий и четверо часовых.

Самарин уложил сначала разводящего, потом одного из солдат. Трое остальных разбежались в разные стороны. Двоим удалось скрыться за землянку, третий не успел – пуля Самарина свалила его.

Остававшиеся в землянках гитлеровцы долго не могли понять, что творится вокруг. Они преспокойно выходили по одному, по два и тоже гибли от снайперских пуль. Так продолжалось почти час.

Но вот послышался вой немецких мин, и пулеметные очереди стали срезать листву с молодых дубков. Снайперам пришлось залечь на дно окопа.

Командир полка не дал в обиду своих снайперов: по гитлеровским пулеметам и минометам ударили полковые пушки. Завязалась артиллерийская перестрелка.

Переждав огневой налет, снайперы сменили свои позиции и принялись снова подкарауливать гитлеровцев. У себя в тылу фашисты вынуждены теперь были передвигаться перебежками и даже ползать на животе.