Снайпер

Меня затащили наверх и уже несли ближе к рубке.

– Люк открыт, внизу слышится возня. Возможно – гости, – донеслось до меня.

– Дайте им выбраться на палубу. В рубке не стрелять! – Петрович раздавал указания.

Через несколько минут был убит еще один матрос. Вылезший на палубу ошалело обводил нас взглядом, его ухлопали выстрелом в голову. У нас были уже четыре накидки. Петрович решил штурмануть подлодку, бред, конечно, но вдруг?

У нас не было другого выхода, или захват, или…

Прошло все как по маслу. Ну, почти. Потери были и у нас. У фрицев вдруг откуда-то взялся не в меру резкий мореман, итог печален. Одного бойца потеряли убитым, а еще одному пуля сделала дыру в животе. Центральный пост был быстро захвачен, и бойцы Судоплатова держали на мушке моряков. Оружия у них не было, поэтому вели они себя, как нашкодившие коты. Заискивающе смотрели на нас, но ничего не предпринимали. Ребята задраили все люки, ведущие к центральному посту, и приготовились.

– Передать по отсекам – погружение! – скомандовал Истомин, обращаясь сразу ко всем.

– Команды отдает капитан, – проблеял стоящий рядом с перископом человек в толстом свитере.

– Вот я и отдаю! Вопросы?

Вопросов не последовало. Старпом отдал приказ, и рулевые пришли в движение. Спустя несколько минут лодка уже медленно погружалась.

– На какой глубине вы обычно идете экономичным ходом?

– Тридцать метров, – проскулил старпом. Не нравится он мне, пристрелить бы его лучше. Я так и сказал Петровичу.

– Пока он нам нужен. Я понятия не имею, как управлять этой посудиной.

– Куда идем-то? – с интересом спросил я.

– Вы старший помощник? – задал Истомин вопрос человеку в свитере, которого я определил как старпома.

– Да, – последовал короткий ответ.

– Идем в Исландию. Покажите мне на карте, где мы сейчас, – продолжил Петрович.

Старпом и Истомин склонились над картой. Я лежал тихой мышкой в уголке и не отсвечивал. Наши бойцы уже менее пристально держали на мушке матросов. Один из парней стоял за спиной старпома – на всякий случай.

Как ни странно, на этом наши приключения закончились. Фрицы-подводники даже не пытались бунтовать или захватить корабль. Может – не поняли, в чем дело, может – просто смирились. До Исландии мы дошли за двое суток. Это были долгие двое суток. Я-то хоть поспал, а вот все остальные почти не смыкали глаз. Отвлекались только на перекус. Еда у нас была своя, мало, но с голоду не попадали. Рисковать и есть немецкую пищу не хотели. Слишком много испытаний нам выпало, чтобы теперь сдохнуть за немецкие сосиски. Когда подходили к острову, радист доложил о шуме под водой. Опасаясь торпедирования своими же, Истомин приказал всплытие. Как только лодка оказалась в надводном положении, Петрович послал наверх бойца с красной тряпкой. Мало ли чего. Как нас встретили, как меня выносили и доставили на берег – я не помню. К концу путешествия мне снова стало плохо, тут и раны, и отсутствие нормального воздуха сказались. Отключился я, видимо, надолго. Очнулся уже в маленькой хижине, на берегу океана. Рядом сидела какая-то женщина и обрабатывала раны. Я и очнулся-то потому, что повязки сильно прилипли, а когда их стали снимать…

– Здорово, инвалид, – голос Истомина вырвал меня из тяжелых думок.

– Здравия…

– Да перестань. Тут кроме врача нет никого, а она не понимает по-русски.

– Здравствуйте, Александр Петрович. Где мы?

– Там же, в Исландии. Я решил не рисковать и остаться здесь на некоторое время. Всем был нужен отдых, да и раненым уход.

– Как ваш боец? Здорово зацепило?

– Прилично. Пулю достали, но врач ничего не гарантирует. Внутренности здорово порвало.

– Жаль парня. Надеюсь, выкарабкается.

– Сам надеюсь. Ты-то как?

– Тоже брюхо болит. Вроде просто штыком получил, а ощущения такие, как будто раскаленной кочергой. Причем кажется, что она до сих пор там и все такая же горячая.

– Штыком! Неизвестно, чего американец этим штыком делал, до того, как тебя пырнуть. Может, на ядах настаивал.

– Сколько нам тут куковать? Домой хочу, к Светланке и детям.

– Наша, советская подлодка дежурит поблизости, готовая сняться с якоря в любой момент.

– Так в чем дело? Поехали! – вскинулся я.

– Врач сказала – тебе еще рано. Как даст добро, так и отправимся.

– Ну, ладно. Как скажете, – несколько разочарованно проговорил я.

– Отдыхай. Тут хорошо.

– Я, кроме стен, все равно ничего не вижу, какая мне разница? – откинувшись на подушку, я задумался.

Видимо, пришло время обдумать ситуацию. Что я буду делать после возвращения. На этот раз в строй я вернусь не скоро, раны, и правда, серьезные. Еще в Америке у меня мелькнула мысль о том, что эта командировка – последняя. Если честно – надоело уже убивать. Это мелькнуло там, когда пришлось резать в принципе ни в чем не повинных американских парней. Может, на родине, когда снова увижу ужасы войны, опять захочется мстить, но сейчас – все.

Если от руководства поступит предложение об инструкторской работе или еще какой – соглашусь. Раньше не хотел даже думать о тыловой службе, Светланка просила, а я никак не соглашался. Сам проситься не буду, но если опять предложат, то…