Снайпер

Собрав одежду, я стал ощупывать всё, что можно, – швы, ремни, обувь, тайники искал, но ключа к ошейнику не оказалось, а может, его и не было, ошейник самозахлопывающийся? Ладно, оставим этот вопрос на потом. Сам я был в своём комбезе, обувь при мне, пусть и без шнурков, шнурки одолжил у лётчиков, а вот куртка осталась в управлении НКВД. Я стал раздеваться и уже на обнажённом теле застегнул ремень, на котором была кобура с пистолетом, приведённым к бою, и ножны с тем ножом, что мне так помог. После этого начал через люк вытаскивать пленников наружу, сбрасывать их в воду и потом раскладывать в ряд на берегу. Ну и стал ощупывать первым того, что мне по лицу съездил. Достав нож, я сделал первый разрез и извлёк первый амулет. Попробовал подать ману, чтобы приписать к себе, – и ничего, чёртов ошейник. Пришлось отложить на будущее, помыв его в озёрной воде. Потом, делая разрезы, я вытащил почти два десятка амулетов. Трофеи. Интересно, у них есть привязка к хозяевам? А хранилища? Узнаю после допроса. Только спрашивать придётся у других. Этот подох. Когда я вытаскивал очередной амулет, вроде и кровотечение небольшое, он вдруг задёргался, захрипел и испустил дух. У меня есть подозрение, что это связано с только что извлечённым мной из его тела амулетом. Может, жизнь поддерживал, или, наоборот, задача убить, чтобы тайны не раскрыл? Не знаю, это тоже нужно выяснить. Этот амулет я отложил в стороне от остальных. Жаль амулеты только в телах, ни в руках, ни на одежде ничего не было. То есть в драке их не отберёшь, это оружие в тело вживлено. В руки, торс, ноги.

Я стал потрошить на амулеты второго. И этот издох, когда я один из амулетов доставал. Кстати, размещён в том же месте, под левой лопаткой, как и у первого. Ну точно настроен на убийство носителя при извлечении. Остался третий, говорливый. Я пощупал: такой же амулет и у него был. Это лётчики пустые, возможно, они не входят в отряд боевиков, наёмный персонал или помощники. В общем, распотрошил я всех боевиков, у третьего только не трогал тот амулет, что под лопаткой был, и говорун жив остался, я его даже перевязал. Не хватало, чтобы он кровью истёк, он мне много что рассказать должен.

У меня не было возможности вернуть пленников в сознание, так что оставалось ждать. Ну а когда они наконец зашевелились, боевик раньше, я начал допрос. Боевика говорливого не удалось долго допрашивать. Тоже захрипел и помер, видать, сам активировал свою ликвидацию. Ну и ладно. Я успел выяснить, что в Союз было отправлено двенадцать групп, подобных этой, фактически, все наличные боевые силы инквизиции, сто тридцать шесть оперативников. Эти здесь, на Дальнем Востоке, должны были меня искать, и им повезло, нашли. Остальные в других областях работали. И эта группа действительно прибыла на грузопассажирском судне под испанским флагом. Оно и на самом деле испанское, и экипаж наёмный. А вот лётчики входят в когорту инквизиции в виде помощников. Стрела на судне есть, самолёт на палубу поднять можно без проблем, как, впрочем, и спустить.

Насчёт того, что у меня на ауре метка, этот гад не врал, есть она. Поставила её их сотрудница, та девка, которую я за минетчицу принял. Три дня назад отработала она хорошо, да, тварь, метку мне поставила амулетом, а я не засёк. Хорошо, что она сгорела с остальными оперативниками, когда меня в первый раз пытались взять. Девка тоже оперативником оказалась, использовалась для постели, медовая ловушка, если проще. Как снять метку, боевик не знал, это могли сделать их старшие. И ещё: магов у них нет. Не рождались они в этом мире. Что-то накрутили здесь маги перед уходом, и больше «проклятые дети», как называли инквизиторы одарённых детей, тут не рождались. Ну я и поинтересовался сдуру, кто же им амулеты тогда заряжает? Видимо, вопрос из группы особо секретных, вот пленник и активировал самоликвидацию.

– Ну и дурак, – посмотрев на труп, пробормотал я. – Будто непонятно: раз магов нет, значит, амулет – зарядки. Уничтожив его, можно лишить вас использования магии. Правда, сейчас, с техническим прорывом, магия перестала иметь такое сильное преимущество, хотя и лидирует пока, тут не спорю.

Потом я приступил к допросу лётчиков, для начала выяснив, на каких языках мы сможем разговаривать. Русский они не знали, я это сразу понял. Английский знали оба, так что общение началось. У них не было системы самоликвидации, поэтому допрос шёл достаточно споро. Поначалу, конечно, кочевряжились, однако я понимал, что мы враги, и не жалел их, и те заговорили. Описали базы, о которых им известно, и раскрыли часть инквизиторов, живших обычной жизнью в Италии. Правда, знали они только пятерых, с которыми им доводилось работать, но и это хлеб. Насчёт меня они ничего не знали, только то, что я был в розыске. То есть кого именно ищут, и оперативники не знали, пока один из амулетов не сработал на волшбу и те не вышли на меня, когда я как раз в очередной раз передавал имущество и улетал на самолёте. Дальше следили, девку подослали для установки метки и произвели захват.