Снайпер

– Естественно, должен, – поддержал Пайн. – Ты же спас ему жизнь. Ведь это ты удержал Боба Ли Суэггера от следующего выстрела и чуть его не прихлопнул. Ведь ты чуть не грохнул самого Боба Снайпера!

– Да, ты прав, – сказал Тиммонс, который к этому времени уже окончательно поверил в то, что так все и было и что он действительно чуть не убил Боба. Поэтому он снова рассказал Пайну эту историю во всех мельчайших подробностях и, конечно, значительно все приукрасив. Пайн слушал со скучающим видом. Наконец Тиммонс выдал такую фразу:

– Знаешь, а ведь я бы мог стать полицейским года.

– Тебе стоит подумать о том, чтобы продать эту историю для киносценария.

– Здесь я тебя опередил, Пайн… У меня уже есть агент… в Голливуде. Очень большой человек. Мы заколотим с ним кучу бабок.

– Тебе не нужен никакой агент. Ты и так уже получил целый мешок денег.

– У меня не так много денег, как ты думаешь… – сказал Тиммонс. – И потом, денег никогда не бывает много, их все время мало.

– Да уж, – согласился Пайн.

Глаза Тиммонса снова вернулись к телу красотки Клайд. Он облизал губы. В эту минуту все его лицо выражало невероятное удовольствие.

– Думаю, ты смог бы снять себе эту девочку, – бросил Пайн. – Мне кажется, она будет неимоверно счастлива провести время в компании с героем-полицейским из Нового Орлеана, который почти что убил того человека, который чуть не убил президента, который… ну, короче, сам знаешь.

– Видимо, ты прав, – кивнул Тиммонс. Подозвав самоуверенным жестом управляющего, он быстро объяснил ему, что хочет.

– Все будет сделано, – ответил тот.

– О-о… сегодня, чувствую, будет жаркая ночка, – мечтательно протянул Тиммонс.

– Знойная девочка. Стены будут трястись так, что потолок в конце концов грохнется на пол, – заметил Пайн.

После того, как красотка Клайд ушла со сцены и ей на смену вышла мисс Сюзи Кью с просто необъятной грудью, к ним снова подошел управляющий.

– О’кей, все в порядке, – сказал он. – Она согласна и призналась, что делает это исключительно для сержанта-детектива Тиммонса. Но, понимаете, она попросила об одном одолжении. У нее есть дружок, отвратительный ублюдок-негритос. Так вот, она хочет, чтобы вы были осторожны и сделали все очень тихо. Чтобы до Бена ничего не дошло и он не рассердился, потому что Бен ей голову оторвет, если поймает с другим мужчиной.

– О’кей, – согласился Тиммонс. – Ну и как мы это устроим?

– Подходите к служебному входу ближе к полуночи. Этот негр работает пожарником, поэтому уходит на смену в одиннадцать тридцать. Там вы ее встретите, и она отведет вас к себе в комнату, где вы и протрете ей ее “запотевшее стеклышко”. Она вам понравится, она всем нравится, только будьте осторожны.

– О, меня это так возбуждает… – воскликнул Тиммонс.

– Конечно, придется немножко подождать… – елейным голосом пропел управляющий, который весь казался каким-то скользким и напоминал прилизанную крысу с тонкими прямыми усами.

Итак, Пайн и Тиммонс продолжали ждать назначенного часа, изо всех сил стараясь прикончить все существующие запасы фирмы “Дикси Бруэри”, а если это не удастся, то, по крайней мере, “работать” на пределе всю ночь. Они напоминали двух закадычных приятелей-моряков, которые ушли в море в 1960 году и сейчас впервые с тех пор сошли на берег. Дорогостоящая и тщательно выполненная прическа Тиммонса, на фоне которой как-то странно выделялись его густые героические брови, блестела от лака. Он весь был в ожидании жаркой ночи. Пайн же все больше и больше погружался в собственные мысли. К полуночи Тиммонс был уже в стельку пьян. Пайн встал, показал на часы. Тиммонс послушно поднялся и, тяжело волоча ноги, поплелся за ним.

– Все в порядке, – хрипло сказал он.

– Ну что ж, тогда пойдем, малыш, – ответил Пайн и потащил его через узкий проход между столиками к выходу, на свежий воздух Бурбон-стрит.

На улице было полно народу, и вся эта круговерть создавала впечатление какой-то безудержной вечеринки в аду. Ученики колледжа из Оле Мисс, туристы с севера страны, множество матросов, несколько человек аристократического типа в ярких куртках и военные в форме цвета хаки в сопровождении своих бледных и почти бестелесных женщин. Курили практически все. Вверх и вниз по улице толпились очереди: некоторые стояли, чтобы попасть на стриптиз-шоу, некоторые – на транссексуальные представления, другие хотели купить в красочных сувенирных магазинах футболки на память, кто-то стремился прорваться в фешенебельный ресторан “У Антония и Арнауда”. Несколько несчастных дам, оставшихся без кавалеров, печально смотрели с нависающих над улицей балконов на все это зрелище.

– Ну и что делать дальше? Куда теперь? – спросил Пайн, оглядываясь в этой суматохе. – Что-то мне не верится, что я смогу пробраться через эту толпу, не зацепив какого-нибудь громадного негра.

– Пали тогда в него, – сказал Тиммонс, – нечего церемониться. Не бойся кого-нибудь огорчить. Может, это даже к лучшему – тогда для тебя освободится его подружка. Или ты хочешь протащиться с моей телкой, естественно, после того, как я кончу?

– А сколько ты будешь кончать? Секунд двадцать?