Снайпер должен стрелять

— Скверная история, мистер Чиверс, — как бы ни с того ни с сего заговорил вдруг Доулинг. — Можно подумать, что у меня своих дел мало. Вот уже полгода, как ваши соотечественники отвлекают меня от текущих дел. Все это мне чертовски надоело. Подвиньтесь поближе. — Он подождал, когда Дик передвинет стул, порылся в бумагах и сунул Чиверсу фотографию. — А это еще кто? — проговорил он лениво, словно ответ не слишком его интересовал.

Перед Чиверсом лежала фотография Барри. Дело начало вдруг поворачиваться совершенно другой стороной — шпионажем. Беда состояла не в том, что, прибегнув к помощи Барри, он завалил его, а в том, что он завалил не им внедренного в Министерство внутренних дел агента, завалил, превысив свои полномочия, воспользовавшись случайно попавшей ему в руки информацией, на что не имел права. Если об этом станет известно, на карьере капитана Дика Чиверса можно поставить крест. И только ли на карьере?

И все же лазейка была. Барри его не видел. Он лишь выполнял рядовое задание, полученное по кодовой связи.

Документы, добытые Барри, и присланная благодаря ему факсограмма уничтожены. Барри, со своей стороны, тоже не должен был оставить какие-либо следы. То есть увязать их друг с другом будет не так-то просто. Скорее всего Барри «пасут», а «засветится» он лишь в том случае, если неудачно выйдет на связь. Но когда это произойдет? До этого, как советовал Маккью, надо постараться уйти отсюда на своих ногах. И еще — он ведь тоже мог не видеть Барри, какой же смысл признаваться, что он знает, чей портрет ему подсовывают?

— Я не знаю этого человека, — сказал Чиверс и посмотрел на Доулинга, стараясь взглядом подтвердить искренность сказанного.

— Хорошо, — все так же лениво проговорил Доулинг и молча положил перед ним следующую фотографию, найденную им в развале бумаг.

— Я смотрю, у вас тут не управление, а фотоателье, — очень естественно улыбнулся Дик. — Это Кадзимо Митаси, только фотография сделана, видимо, давно.

— Да, — подтвердил Доулинг, — почти десять лет назад. — Он помолчал, глядя на лежащие перед ним бумаги, потом откинулся на спинку стула и положил перед собой на стол два кулака.

— Я ознакомился с тем, что вы написали, — начал он так, словно только что осознал, кто перед ним сидит. — Возможно, что с Маккью вам и удастся найти общий язык. Не исключаю, что оба вы в этом заинтересованы. Мы с Чарлзом старые друзья. Но дружба дружбой, а служба службой. Теперь я знаю всех, кто позволил себе хозяйничать на моей территории. И уверяю вас — ни один из них не уйдет без возмездия. Каким образом, я объясню попозже. Но чтобы вы поняли, что в детские игры я играть не намерен, нам с вами придется обсудить еще одну проблему.

— Год тому назад, — продолжал он, — мои сотрудники принимали участие в расследовании двойного убийства на территории вашей страны. Убитой в том числе оказалась и Валерия Бренна. Вам что-нибудь говорит это имя?

— Это вторая жена моего отца.

— Вот-вот… Мне бы хотелось услышать, что вам известно по этому делу. Меня, естественно, интересует не газетная версия. Вы, как член семьи Чиверсов, вплотную столкнулись с трагедией: убитая ведь приходилась вам мачехой.

Чиверс скривился:

— Мачехой, положим, я ее никогда не считал. Тем более что она была моложе меня. Делом этим занимался отец и не считал нужным посвящать меня в детали. Это было его дело. Поэтому я согласился с официальной версией.

— И как бы вы ее сформулировали?

— Убийство на почве ревности бывшей любовницы и нового любовника.

— Как по вашему мнению, много у нее было любовников?

— Если судить по тому образу жизни, который она вела, видимо, больше чем достаточно.

— А что, ваш отец не знал об этом?

— Как ни странно, он смотрел на это сквозь пальцы, ему нужно было одно: чтобы она оказывалась под рукой, когда он в ней нуждался.

— А вы были ее любовником?

— Я? Это предположение совершенно невероятно.

— А вот посмотрите, что еще изготовило наше фотоателье. — Доулинг веером выложил перед Чиверсом пачку цветных фотографий. На каждой из них он и Валерия были сфотографированы в совершенно недвусмысленных позах.

Чиверса по непонятной, казалось бы, причине они развеселили.

— Сделано мастерски, — усмехнулся он, — даже не знаю, смогут ли эксперты различить подделку.

— Нет, не смогут.

— И вы собираетесь меня шантажировать этой фальшивкой?

— Мы, господин Чиверс, живем в мире фальшивок. Почему, к примеру, вы можете явиться к моему помощнику с фальшивыми документами, а он не может явиться с этими фотографиями к вашему отцу?

— Не думаю, что вы так мелко плаваете. Потом, уверяю вас, отец давно успокоился. Он прагматик старой школы. Едва ли эти фотографии произведут на него впечатление.