Снайпер-инструктор

Через несколько лет отец поменял трёхкомнатную квартиру в научном городке на двухкомнатную квартиру, в центре Барнаула. Дочь Валя закончила в Новосибирске архитектурный институт и её направили архитектором в город Томск. Дочь Софья вышла замуж за военного, и они жили в военном городке, но спустя несколько лет муж уволился из армии и они получили квартиру в Барнауле, не далеко от родителей. Всё вроде бы складывалось в жизни папы хорошо, но не хватало здоровья и образования. По этой причине он мало зарабатывал, делал всё через силу. В семидесятые годы он задался целью вступить в союз художников, много рисовал масляными красками, ходил на этюды, совершенствовался, как художник, участвовал в выставках. Формально его приняли в союз, но заказов давали мало, заработать себе на жизнь он там не имел возможности. Его не считали полноценным художником, так как у него не было специального, художественного образования. Чтобы как-то выделиться из общей массы художников, папа осваивал редкие направления в творчестве: занимался барельефной скульптурой, чеканкой по меди, маркетри. Его картины и другие произведения художники высоко ценили, но продать всё это удавалось за копейки, а иногда папа просто дарил свои работы родственникам или друзьям. Часто его обманывали руководители организаций, для которых он выполнял заказы, платили ему меньше, чем обещали, а договор подряда он не заключал – верил на слово. Возможно, другой бы на его месте отчаялся, но он был оптимистом, надеялся на лучшее.

В июле 1981 года Саша ездил к папе, и они ходили в поход на Алтайские горы. Папа любил природу, и путешествовать по красивым местам. В письме он посетовал, что во время похода с Сашей скверно себя чувствовал, болел желудок, поэтому не везде смогли побывать.

При встречах мы с ним беседовали на разные темы. Папа был эрудированным человеком, работая в школе, мог красноречиво говорить и увлечь собеседника. Он и раньше, видимо, обладал таким даром. Не зря на фронте ему поручали проводить среди бойцов политинформации. Он много в жизни повидал, встречался и дружил с интересными людьми, разбирался в политике. Например, на мой вопрос, как он относится к выносу Сталина из мавзолея, он ответил положительно, хотя в войну преклонялся перед гением вождя. Он верил, что в будущем будет Коммунизм, в его понятии – это в первую очередь подлинная, а не мнимая демократия во всех уголках Земли.

В детстве я меньше скучал об отце, чем, будучи взрослым. Наверное, потому, что почувствовал в нём не просто родного человека, а в первую очередь друга, близкого мне по духу, одинаково воспринимавшего, как и я, окружающий мир. Ведь не у всех отцов и сыновей бывает такое совпадение интересов и взглядов. Такое же совпадение было у нас и с дедушкой Сержпинским Сергеем Николаевичем, моим полным тёзкой. С ним я больше общался, чем с отцом, и они с бабушкой Соней были для меня вторыми родителями, потому что в период распада нашей семьи они взяли на себя трудную ношу по воспитанию внуков.

Когда папа приезжал ко мне, или я к нему, то бросалась в глаза его старая поношенная одежда. Мы с Сашей понимали, что это от бедности и при возможности ему помогали. Он ходил в одном и том же костюме везде: на работу в школу, и в нём же дома рисовал. Раньше, бабушка (его мама) что-нибудь ему покупала из одежды, а когда я стал работать, то периодически дарил ему рубашки, носки. Однажды отдал свой свитер (его связала мне моя жена, и я успел его только примерить). Часто высылал папе бандеролью подарки на день рождения, в том числе масляные краски для занятия живописью. К отцу тоже без подарков не ездил. Посылал что-нибудь с братом Сашей, который чаще меня бывал у папы, потому что имел льготы по бесплатному проезду один раз в год, на дальние расстояния. Саша работал в милиции. Мы вместе с ним заочно окончили юридический институт, я был юристом на предприятии, а брат вышел на пенсию в звании подполковника милиции

В 1986 году папа серьёзно заболел: с ним случился инсульт, парализовало правую руку и правую ногу. По телеграмме Тамары Ивановны, в Барнаул поехал Саша, а я по семейным обстоятельствам не смог его навестить. Съездил к нему только в 1988 году, вместе с Сашей и его дочерью Таней. Тогда была последняя наша встреча, мы оба это чувствовали. Папа даже меня спросил: «Ты приедешь ко мне на похороны?»

– Скорей всего не смогу, – ответил я. – Ведь от Ярославля до Барнаула путь не близкий, билеты на поезд дорожают, а на самолёт тем более.

Он не обиделся, отнёсся с пониманием. Чувствовал он во время нашей встречи себя бодрее, чем до этого. Даже поехал с нами на дачу, которая находилась на берегу реки Обь. По словам Тамары Ивановны, за время болезни, он впервые поехал на дачу. Прежде, он даже из дома редко выходил.

Папа пишет картину левой рукой после инсульта. Фото 2003 год.