Снайпер-инструктор

Возле меня были не все снайпера, уже имелись потери. Несколько человек из моего взвода остались лежать на поле, в том числе и сержант Салов. Про его гибель мне сообщил Санька. В суматохе атаки я даже не успел подсчитать потери. Теперь я отдышался, и голова перестала кружиться. Страшный сон перешёл в реальность.

Оглядев снайперов, я ткнул пальцем в первых, попавшихся мне на глаза:

– Ты и ты, пойдёте в правое здание. А вы, пойдёте в левое. Ваша задача уничтожать всех фашистов, но в первую очередь, стреляйте в офицеров. И не забудьте почистить стволы винтовок от пыли.

Солдаты сказали: «Есть», и, пригнувшись, побежали выполнять приказ. В этих кирпичных зданиях уже засели бойцы из первого батальона. Я вместе со снайперами находился в траншее. Вокруг было много нарыто траншей, ходов сообщений и построено блиндажей. Противник тщательно готовился к отражению нашего наступления.

Мне полагалось обратиться к командиру полка за координацией действий снайперов, но где искать командира. Немцы опомнились после обстрела нашей артиллерии и начали сопротивляться. Над головой завыли мины, и рядом прогремела серия взрывов. В бинокль я искал расположение нашего командного пункта, но не мог его найти. Началась не предусмотренная ситуация, как это бывает в бою. Создавалось впечатление, что дивизией и полком никто не управляет. Хорошо, что в траншее со мной был командир первого батальона капитан Карпов.

– Товарищ капитан, – обратился я к нему, – что делать остальным снайперам? Командира полка не видать, может он погиб, тогда вы дайте мне указание.

– С чего ты взял, что майор Устинов погиб? – недовольно взглянул на меня Карпов. – Накаркаешь, на нашу голову.

Немного подумав, он дал мне совет:

– Распредели снайперов по траншеям напротив депо, и здесь оставь двоих.

– Григорий, оставайся здесь. Остальные пойдёмте со мной, – приказал я ребятам.

По глубоким ходам сообщений, мы начали продвигаться вдоль железнодорожных путей. Я расставил снайперские пары через каждые 30 – 40 метров, помог выбрать позицию, замаскироваться, дал инструктаж, и вернулся обратно в траншею к Карпову. Себе я оставил напарником Григория.

В это время немцы осмелели и обстреливали нас из-под вагонов. Они залегли совсем близко, так, что можно было докинуть гранату, но из-под вагона, лёжа, далеко не кинешь. В нашей траншее народу было мало, а сзади нас, во второй траншее, бойцы толпились в тесноте. Один солдат крикнул тем, которые сидели в траншее за нашей спиной: «Идите сюда, если не трусы!» Но никто к нам перебежать не осмелился. Немцы интенсивно стреляли, не давали высунуться. Мы с Гришей убили сначала немецкого снайпера, затем стреляли по немцам, прятавшимся за колёсами вагонов. Замаскировались мы простым способом: вместо касок надели зимние шапки серого цвета, они сливались с серым снегом и землёй. Лица у нас тоже были грязные, серые.

Григорий, пригибаясь, приблизился по траншее ко мне и предложил:

– Давай обойдём немцев с фланга, ребята говорят, что есть хода сообщения через железную дорогу.

За спиной Григория, тоже пригнувшись, стоял солдат. Он видел на правом фланге такой ход и предлагал нас проводить. Мы пошли мимо капитана Карпова и поведали ему наш план. Он его одобрил и обещал организовать огневую поддержку. Я заметил, что он был пьян, и мне показалось, что еле стоял на ногах. Пили водку перед атакой все, но от нервного напряжения быстро трезвели. Возможно, он воспользовался своим положением и выпил больше других.

Солдат-проводник показал нам не глубокий ход, в виде узкой канавы, а сам с нами туда лезть отказался. Я первый, на четвереньках, стал пробираться по этой канаве, прокопанной под рельсами, перпендикулярно железнодорожной линии. Основной отряд немцев оставался левее, а в этом месте со стороны вагонов никто не стрелял. Григорий ещё оставался в глубокой траншее и смотрел, как я лезу, пачкая о глину бока шинели. Вдруг, с немецкой стороны, в этой канаве появился автоматчик и, приподнявшись, передёрнул затвор автомата, чтобы выстрелить в меня. Гриша опередил фашиста и сразил его из своей винтовки.