Снайпер в Чечне. Война глазами офицера СОБР

От Малика сыновья вернулись поздно вечером, и от нее не укрылось, что Заур был пьян. Он, покачиваясь, прошел к столу и грузно сел на жалобно скрипнувший стул, раздумывая о чем-то своем. Салман же забежал довольный, ухватил подаренную машину и начал катать ее по полу, иногда поглядывая то на брата, то на мать. Он не понимал, почему мама опять стала печальная и расстроенная, ведь так все хорошо, брат снова рядом, и из разговора с Маликом он понял, что теперь Заур будет чаще приходить домой, а еще что его ждет много работы и очень много денег, которые будут совсем не лишние их семье. Малик пользовался авторитетом среди молодежи, к тому же когда-то был другом Османа, а теперь товарищем Заура, поэтому Салман верил ему безоговорочно. Этот взрослый мужчина погладил мальчика по голове и, протянув ему чурчхелу, сказал, улыбнувшись, что теперь ему не надо ходить к федералам, теперь, когда рядом с ним его брат — настоящий джигит, и еще что он должен быть достойным брата. И Салман не сводил с брата восхищенных глаз. Счастье переполняло его. Ему очень хотелось обнять брата и маму, но он усвоил, что подобает быть более сдержанным в своих эмоциях и чувствах. Это женщинам можно иногда их выплескивать, и сейчас у матери блестели глаза от близко находящихся слез, а голос жалобно подрагивал:

— Мне не нравится, что ты ходишь к Малику. Я не верю ему. И отец не поверил, когда этот наглец пришел в наш дом и сказал, что Османа убили в Грозном, а ему удалось спастись. Он бросил его! Я чувствую это сердцем!

Она посмотрела на сына, выговаривая наболевшие за все это время слова:

— Совсем запутал вам головы. Убедил Османа, что джихад — это правильно. Теперь я даже не знаю, где лежит прах Османа, а Малику все неймется, он и тебя пытается отнять. Ведь это по его совету ты уехал тогда. Зачем, Заур?! Куда? Ты даже не смог приехать на похороны своего отца…

Она всхлипнула, но сдержалась и продолжила:

— Отец тогда выгнал его. Так и сказал — уходи и больше не приходи в мой дом! А потом повернулся ко мне и спросил, помню ли я, как счастливо мы жили когда-то? Тогда, когда был Союз и вы с Османом были еще совсем маленькие. Как мы ездили на машине на море и он учил вас плавать. Какие замечательные и добрые вы росли. Как было все хорошо, а потом все изменилось. И тут он начал кричать, он кричал, Заур! Как он, учитель истории, мог поверить во все это? Как он не понял, что это начало конца? Как поддался на все эти разговоры об отделении Чечни? А потом он спросил меня — где ты была, женщина, почему не выцарапала его ослепшие глаза, когда он смотрел, как его мальчики уходят с этим проходимцем! С человеком, который несколько лет просидел в тюрьме за поножовщину, вышел, ушел в горы, вернулся и вдруг объявил себя чуть ли не имамом. Он еще много чего сказал тогда, а потом лег на тахту, отвернулся к стене и больше с нее не встал. Врач решил, что у него произошел инфаркт. Но он умер от горя. Слышишь, Заур?

— Слышу! — Он вдруг стукнул по столу кулаком и посмотрел ей в глаза пьяным замутненным взглядом, от которого ей стало не по себе. — Это мой путь, да! И я буду бороться с этими неверными, и в этом Малик прав. Да, он замолвил за меня слово, и теперь я в одной из самых мощных групп, где полевой командир — сам Черный ангел[5]! Я стал мужчиной, и позволь мне самому делать свой выбор.

— Сынок, ты сильно изменился. Стал совсем другим, а тебе ведь всего восемнадцать! Помнишь, как несколько лет назад, на первой своей охоте, ты не смог выстрелить в косулю? А теперь…

— Да! Я стал другим! Я уже не тот мальчик, которого ты помнишь, и возраст здесь не имеет значения. — Он опять налил себе спиртного, выпил, сморщился и, отломив большой кусок хлеба, зажевал. Потом посмотрел на горбушку в руке и отшвырнул ее от себя на пол. — Что ты предлагаешь? Тоже идти и побираться у федералов, выпрашивая подаяние, да?! Что они дали вам? Объедки! Вот, держи! — Парень рывком достал из кармана куртки небольшую пачку денег и кинул ее на стол. — Вот это и хлеб, и крыша, и забор! И это не все! Я еще принесу! Теперь я знаю, теперь я умею их зарабатывать, да. Теперь расценки просты!

Женщина испугано посмотрела на деньги. А Салман, отложив машину, подошел к столу и спросил, а можно ли теперь будет купить ему велосипед? Брат кивнул, пообещав, что у него будет самый лучший велосипед! На что мать вдруг погнала Салмана спать. Закрыла за ним плотно дверь и с нарастающим беспокойством посмотрела, как Заур опять выпил, а затем, устало подперев голову руками, сказал:

— Я убил его!

— Кого? — не поняла мать.