Снайперы

Сошли с плотов, нас продолжают обстреливать. Вижу – наш убитый лежит, чисто выбритый такой, полный, сильный мужчина средних лет. Я под него подлез. Понимаешь, он холодный уже, я боялся браться за него, дрожал – мертвый человек! Перестали немцы стрелять – мы побежали дальше. Когда снова начали стрелять, я упал за дерево, но мина разорвалась где-то рядом. Прилетевший осколок пробил мне ботинок, перебил кость в щиколотке и застрял. Я почувствовал удар, полез туда и обжег руки, потом через полу шинели вырвал его, этот осколок – он был большим, сантиметров 12.

Видимо, повезло – осколок на излете в Вас попал? Иначе такой большой осколок просто разметал бы вас…

Совершенно верно. После этого я был отправлен в полевой госпиталь, опять на ту же переправу, на санитарной повозке, снова нас обстреливали те же минометы. Привезли меня в Ченстохову – там знаменитый костел находится.

Монастырь с известной иконой Божьей Матери Ченстоховской.

Именно. Монастырь на горе стоит, а ниже него, под горой – всякие вспомогательные постройки, и в них расположился полевой госпиталь. Там мне наложили гипс, причем, выше колена, да еще и пояс, чтобы разгрузить ногу, и она не отекала. Лежали на соломенной подстилке, и через пару недель меня начали донимать вши. Это жуть, просто съедают ногу, так все чешется! Потом нас перевели в освободившиеся казармы – фронт ушел вперед, и нас определили туда. Помню, попросишь, ногу поднимут вверх, палкой залезешь под гипс, и вши оттуда сыплются – крупные, нажравшиеся. Пожаловался врачам, а они: «Ничего-ничего, снимать гипс нельзя!» Через 20 дней сняли гипс, нога вся в язвах была. Попромывали, замазали какой-то мазью, и снова отправили на фронт.

Вы опять попали в свою часть?

Нет. Сгруппировали команду, 12 человек, во главе с каким-то старшиной, и приказали догонять такую-то стрелковую дивизию в таком-то направлении. Что значит догонять? Ни транспорта, ничего – на попутках, пешком. И вот что мы придумали – набрали себе велосипедов. В Германии сухо в это время, асфальт чистый и все такое. Добрались до Дрездена – тут нас комендатура и схватила. За что схватила? Я-то пацан, мне по хрену, а были у нас старички, которым выпить хочется. Вскрыли погреб в одном генеральском доме, а там вина коллекционные, 1812 года – ну, и напились, соответственно. Патруль нас сцапал, и в комендатуру, а утром посадили на машины и отправили в часть.

Мои боевые действия завершились в Чехословакии, освобождением города Лиса-над-Лабем под Прагой.

Хотя война кончилась, как известно, 9 мая, мы еще 12 и 13 мая вели бои с власовцами. Жертв было много, у них задача была прорваться к американцам, и дрались они хорошо.

В Чехословакии мы оставались почти до конца 1945 года. Я не скажу точно месяц, но осенью нас перебросили в Австрию, в знаменитую 13-ю Гвардейскую стрелковую дивизию под командованием генерал-майора Комарова. Расположились мы в казармах в военном городке на северо-западной окраине Вены. Здесь мы обосновались, как говорится, привели себя в порядок, стали заниматься боевой подготовкой. Однажды на построении дивизии зачитали приказ и начали отбирать людей для парада.

Это парад был в честь первой годовщины окончания войны?

Парадов было не один, а два, и о втором я вообще нигде не слышал. Первый был 13 апреля 1946 года, в день взятия Вены, а второй 9 мая, в первую годовщину Победы.

Расскажите тогда по порядку и подробнее – про подготовку, про экипировку, про проведение парадов…

Дело в том, что воевать, может быть, мы и умели как-то, а вот строевой подготовкой не занимались, вообще не знали, что это такое. Поэтому нас начали тренировать. Я уже был в звании старшины в то время и был старшиной роты. Обучение начали с индивидуальной подготовки каждого человека. Отрабатывали строевой шаг, для чего плац расчертили весь и занимались шесть часов в день – четыре часа до обеда и два часа после. Правда, в эти шесть часов входили еще и ружейные приемы. Люди даже не хотели на обед идти, лишь бы только прилечь где-нибудь и отбитые ноги задрать кверху. Четкость ружейных приемов, все эти «на руку», «на плечо», «на караул» – мы отшлифовали до инстинкта. А ведь ни в одной армии нет таких четких оружейных приемов, как у нас, у них все более свободно! Такой подготовкой около месяца занимался весь личный состав, потом начали подбирать три коробки, 10 на 10 человек. Я со своим ростом 1 метр 69 сантиметров был правофланговым в последней шеренге.

К параду только ваша дивизия готовилась или весь венский гарнизон? Какие силы были на парад наряжены, не знаете?