Читаем Снайперы полностью

Расскажу один такой случай, который как раз связан с выкриками «За Родину! За Сталина!» Где-то в Западной Украине мы вели бои за один маленький городок. Расположившись перед маленькой речушкой, за которой находилось одно какое-то село, мы приготовились к атаке. С той стороны реки около моста стоял немецкий танк «Тигр», его пушка была направлена в нашу сторону. У нас народу было совсем немного. Нас, кажется, тогда прикрепили к чужой части. Командир дал возглас: «За Родину! За Сталина!» И только успел он это крикнуть, как случилось прямое попадание снаряда. От него ничего не осталось. Как говорят, был человек, – и нет человека. Мы, правда, потом пошли и это село взяли, а этот танк подбили из двух 76-миллиметровых орудий, которые у нас были. Танк тогда развернулся и собирался уходить, как вдруг наши артиллеристы угодили ему в заднюю часть. Но я хочу тебе сказать, что наши танки и немецкие, – это было как день и ночь. Наша Т-34-ка только по быстроте «брала», а по броне, конечно, нет. Когда я подошел к подбитому немецкому «Тигру» и посмотрел ему в зад, то увидел всего лишь большую трещину. Такое было ощущение, как будто в стекло кто-то выстрелил из рогатки. Там толщина брони составляло где-то 70 сантиметров. А на наших танках была плохая броня, если в них снаряд попадал, то, как правило, разбивал все вдребезги.

На фронте вам давали фронтовых сто грамм?

Водку нам давали, как правило, не на фронте, а до фронта. Когда после Орловско-Курской битвы мы находились на переформировке и считались вообще-то действующей войсковой частью, нам привозили фронтовых сто грамм. Потом неделю не привозили, потом – снова давали. А на самом фронте было, как говорят, не до этого. Какая могла быть там водка, когда нам и обыкновенной еды не давали?

Как, кстати говоря, у вас складывались отношения с сослуживцами в части, где вы во время войны служили?

Вот сейчас говорят о дедовщине. У нас в войну тогда и слова-то такого никто не знал. Я узнал об этом уже тогда, когда у меня сын Олег в армии стал служить. Их воинская часть находилась в Каунасе. Я ездил туда разбираться, разговаривал с начальником части. Он мне сказал тогда еще: «Если не хочешь, чтобы твоего сына били, иди и жалуйся». И он погиб здесь в Нарве в 1993 году. Он работал таксистом, стоял и приводил в порядок свою машину в центре города на Петровской площади. И вдруг подбежал пьяный полицейский и выстрелил ему в спину. Как потом выяснилось, этот полицейский до этого выпивал с компанией ночью в каком-то баре. Там у них завязалась перестрелка с местными бандитами. Бандиты скрылись. Этому полицейскому попало рикошетом в ногу. Тогда он прибежал на Петровскую площадь. Подошел к одному таксисту. Тот сказал: ничего, мол, не знаю. Тогда подбежал к другому. Тот ответил то же самое. А последним таксистом, который стоял на площади, оказался мой сын. Полицейский подбежал к нему и спросил: «И ты ничего не знаешь?» И выстрелил ему в спину из нагана. Сына на семь лет парализовало, он долго лечился, но все равно умер. Такая вот трагическая судьба у него.

На фронте вас награждали?

Нас кормить было нечем. Какое там могло быть награждение? Единственный случай, который был связан с награждением и мне как-то запомнился, это когда комбриг Смирнов вылез из танка и пообещал отметить нас всех орденами Боевого Красного Знамени. Но этого не произошло. Из боевых наград у меня только одна-единственная медаль – «За победу над Германией в Великой Отечественной войне». После войны меня еще наградили орденом Отечественной войны 1-й степени. Всего у меня есть 12 наград. Но я, кстати говоря, хочу сказать, что мне положена еще и медаль «За оборону Москвы». Дело в том, что до ноября 1941 года, как я уже тебе говорил, работал на авиационном моторостроительном заводе в Москве, тушил зажигалки. Но с заводом я не эвакуировался, потом меня взяли в армию и медали я так и не получил. После войны я обращался в архив, писал обо всем этом. Мне написали ответ: надо найти такие-то и такие-то документы, к ним приложить еще какие-то документы. Я не стал этим делом просто заниматься.

Были ли у вас в годы войны в части особисты?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное