Снайперы

«А можно?» – спросил он. «Конечно, можно». У меня тогда кабина была рассчитана на три человека. А работал я, значит, всего один. Разговорились мы с этим мужиком. «Я директор строящейся Прибалтийской ГРЭС, – сказал он мне. – Моя фамилия Мгалобелов». С тех пор мы с ним как-то сдружились. Когда его на грузовой машине привозили вместе с рабочими, он заходил ко мне в бульдозер. Однажды я пожаловался Мгалобелову на то, что надоело работать бульдозеристом. Он мне и сказал: «Как пустим турбину, переходи работать слесарем». Так я там немного и поработал.

А потом устроился работать на Нарвскую мебельную фабрику. В то время существовал такой порядок: если ты был членом партии (а я был членом партии с 1968 года), то для того, чтобы найти рабочее место, обращался в партком. Уже оттуда звонили на предприятие и помогали тебе устроиться на работу: скажем, звонили к директору на предприятие и обо всем договаривались. И тебе, по сути, ничего уже не нужно было делать для своего трудоустройства. Я начал работать слесарем, потом был обойщиком, мастером цеха деревообработки. В 1971 году меня назначили начальником этого цеха. Им я пробыл около этого года. От этого назначения я пробовал было отказываться. У меня ведь и образование-то было неважным: незаконченное средне-техническое Так меня насильно заставили. Помню, вызывает меня директор мебельной фабрики Ной Исаевич Эпштейн и говорит: «Так и так, с завтрашнего дня принимай цех деревообработки». – «Да вы что? – поразился я. – Я там вообще не разберусь». – «Разберетесь». В кабинете сидел Станислав Шерпитис, который когда-то был начальником этого самого цеха. Он меня и рекомендовал Эпштейну на эту должность. «Не справлюсь», – продолжаю я упорствовать. Шерпитис тогда сказал: «Ной Исаевич, он справится, справится..». Он знал мою хватку. Но я тогда действительно пришел в цех как баран на новые ворота.

Шерпитис вообще-то был очень талантливым человеком. Хотя судьба его трагическая: латыш по национальности, он в войну служил в эсэсовских войсках, потом отсидел за это срок. А жена его Антонина в войну была разведчицей у немцев в тылу. Она тоже работала на фабрике. Но он вообще был очень хорошим мебельщиком. Ведь он, как специалист, делал такие вещи, что, как говорят, ни в сказке сказать – ни пером описать. Например, изготавливал стол заседаний для Кремля. Все деревянные перекрытия на Башне Германа в Нарвском замке, когда шло его восстановление, также он делал.

Ну и как, вы справились со своими обязанностями в качестве начальника цеха?

Справился. Хотя тяжело было работать. Ведь мой предшественник развалил за полгода этот цех основательно. Так как наш 4-й цех деревообработки считался главным на фабрике, то из-за этого стояли другие цеха. Но через месяц мне удалось все наладить, а еще через месяц на фабрике забыли о том, как плохо было в цехе раньше. Потом наш цех посетил сам министр деревообрабатывающей промышленности Эстонской ССР Владимир Васильевич Чернышев. Он дал высокую оценку нашей работе. А работа у нас была очень ответственная. Ведь в нашем цехе делали полуфабрикаты для мягкой мебели: каркасы и основания для диванов, строгали, проводили торцовку и шлифовку.

В 1973 году меня назначили на фабрике начальником лесобиржи. Работа мне подвернулась очень сложная. Через меня, например, проходили все пиломатериалы. Именно у нас на лесобирже они принимались, пересортировывались и отправлялись в цеха. Иногда доходило до 6 тысяч штук этого лесного товара в месяц. Но были и всякие трудности, даже доходило дело до скандалов. Допустим, нам подавали пять вагонов. Было еще такое указание: в течение 20 суток все должно быть разгружено. По документам было указано, предположим, что пришло 60 кубометров товара. Я сам замеряю и обнаруживаю нехватку: тут всего кубометров 50–52. В таких случаях надо было все выгружать, составлять акт и вызывать эксперта. Вплоть до судов дело доходило. На этой должности я проработал около 15 лет, а затем, в 1988 году, вышел на пенсию.

Спасибо, Анатолий Спиридонович, за интересную беседу.

Интервью и лит. обработка: И. Вершинин

Альтшуллер Рэм Соломонович

Я, Альтшуллер Рэм Соломонович, родился 11 сентября 1926 года в городе Ново-Ржеве Калининской области. Сейчас это Псковская область. Помните, у Пушкина есть такое четверостишие:

«Есть на свете город Луга
Петербургского округа.
Хуже б не было сего городишки на примете,
Если б не было на свете Ново-Ржева моего».

Это в тридцати километрах от Пушкинских Гор, где похоронен поэт.