Снайперы Первой мировой

Окончив работу в 1 -й армии и проверив около 250 прицелов, я возвратился в пехотную школу 3-й армии. Здесь я узнал, что командующий армией Е.Г. Алленби хлопотал о назначении меня в 3-ю армию и получил согласие свыше, при условии, что я соглашусь отказаться от своего штабного оклада жалованья и буду получать низший оклад пехотного капитана. Разумеется, я согласился. Но тут произошла еще какая-то другая задержка, гак что в течение следующих 8 месяцев я вовсе не получал жалованья. Ходатайства по этому поводу я не возбуждал из боязни быть откомандированным опять в распоряжение Главного штаба.

Один генерал сказал мне по этому поводу с улыбкой:

«Как видите, вы здесь пребываете неофициально, а потому все германцы, которых вы или ваши люди отправили на тот свет, тоже считаются убитыми, так сказать, неофициально».

В заключение этой главы я привожу письмо, написанное мною в ноябре 1915 года, оно рисует мои личные впечатления того времени:

«С тех пор, как я в 3-й армии, у меня на курсах перебывало по одному офицеру от каждого батальона 7-го корпуса. Эти офицеры в свою очередь обучают солдат, так что дело повсюду быстро распространяется и, как мне кажется, с большим успехом. Мне кажется, что искусство снайпинга состоит в том, чтобы: во-первых найти цель; во-вторых определить ее, и наконец попасть в нее.

Что касается первого, то весьма существенно, чтобы применению подзорной трубы обучали с точки зрения охотника на крупных животных. Если бы у нас было хотя бы по одному офицеру, обучающему снайпингу, на каждый батальон английских военных сил во Франции, мы были бы в состоянии убить множество германцев, и кроме того этим самым на много облегчалась бы задача наших разведчиков. Имея по 4 хороших телескопа в каждом батальоне, мы могли бы замечать почти все, что происходит в окопах противника. Теперь мы уже имеем во Франции изрядное количество телескопов.

Далее, относительно определения и выяснения цели. Здесь именно телескопические прицелы оказывают большую пользу, но в руках человека, не умеющего обращаться с ними, они теряют всякий смысл. Много таких телескопов прошло через мои руки и на каждые десять мне приходилось корректировать установку примерно шести из них, после кратковременного употребления их в окопах. Необходимо, чтобы в каждом батальоне был офицер, умеющий устанавливать телескопический прицел и стрелять с его помощью. Весьма важно также, чтобы он был вполне сведущ в своем деле, ибо количество выстрелов, произведенное из винтовки, должно быть по возможности меньшее. Стреляя из новой винтовки, хороший стрелок может почти всегда достигнуть площади рассеивания в 3 дм., но после 600 или 1000 выстрелов та же винтовка дает уже гораздо большее рассеивание. Поэтому существенно, чтобы лицо, корректирующее винтовку, сумело бы сделать это, выпустив наименьшее количество выстрелов. Другой важный пункт, это то, чтобы люди научились знать свои винтовки и верить в них. В одной из бригад, где я работал, на 3-й день обучения с 16-ю снайперами, из общего числа 21 выстрела по моделям голов на расстоянии 700 шагов, мы отметили 17 попаданий. Некоторые из этих винтовок до урегулирования давали отклонение не менее 6 или 8 дм. на 150 шагов. В общем, из 48 выстрелов мы насчитали 27 попаданий в головы, не считая пуль, пробивших плечи.

Равным образом, мне приходилось заниматься и с офицерами. Прежде всего, я выбирал 20 различных предметов, как например, модели голов французских, английских и немецких солдат, телескопы, дула винтовки, кирки, горящий факел и т.п. Эти предметы показывались поочередно в продолжение 15 секунд из окопа, а обучающиеся, наблюдая в телескоп на расстоянии от 900 до 1050 шагов, должны были написать список замеченных ими предметов. Поразительно, с какой быстротой они учились наблюдать. Короткое время спустя они были в состоянии различать цвет комков земли, подбрасываемый вверх из окопов. Затем я заставлял их наблюдать небольшой участок ската горы, на котором я разбрасывал несколько легко видимых предметов, в роде искусственных голов солдат. Здесь же я размещал две хорошо скрытых бойницы, которые обыкновенно ускользали от внимания учащихся. Таким порядком они учились тщательному и точному наблюдению.

Устройство бойниц – вещь весьма важная. В этом мы уступаем германцам. Существуют двойные бойницы, которые я особенно рекомендую: броневой щит устанавливается в бруствере, а на расстоянии около аршина позади прикрепляется другой щит, движущийся по горизонтальному углублению. Разве только в одном случае из сотни, немцу удастся направить свой выстрел так, чтобы пуля прошла через бойницы в обоих щитах. Хорошие результаты дала также бойница, приспособленная из канализационной трубы. В случае если эта труба вделана не горизонтально, а под известным наклоном кверху, и притом поближе к основанию бруствера, то очень трудно попасть в нее так, чтобы пуля прошла вдоль трубы, и бравому немцу пришлось бы для этого высунуться из окопа и стрелять поверх бруствера.