Снайперы Первой мировой

Г-жа Уорд не могла не согласиться с таким выводом и впоследствии написала очень интересную статью по поводу своего посещения школы. Я видел черновик статьи, но когда она появилась в печати, стало заметно, что цензура вычеркнула добрую ее половину. Почему – неизвестно было никому. В то время у нас в школе имелось изрядное количество раскрашенных красками снайперских халатов; германцы имели подобные же халаты, и обе стороны отлично знали, что такие халаты применяются и противником; но наша цензура и слышать не хотела о том, чтобы хоть одним словом проговориться об этих халатах. Можно было сообщить, что-либо более существенное – новое ли изобретение, или действие какой-нибудь новой пули, или что-нибудь другое, что могло оказать действительную помощь германцам, но о халатах – ни слова, этого газетная цензура не допускала. Смотря на это с точки лица, руководившего очень сложной отраслью подготовки войск, могу лишь уподобить цензуру страусу, прячущему голову в песок.

Г-жа Гэмфри Уорд подробно осмотрела всю школу и, я должен согласиться, задавала нам вопросы, которые были для нас более основательным испытанием, чем мы могли бы ожидать от какою-нибудь посетителя-офицера.

Кроме посетителей к нам приезжали и командированные. Один из них был полковник Фриментль, теперь лорд Коттеслоу. Он больше знал о телескопических прицелах и стрельбе из винтовок, чем любой из нас в школе, и в свой приезд дал нам массу весьма ценных указаний. С ним приехал подполковник Робинсон, заведующий заводом в Энфильде по изготовлению телескопических прицелов и всегда оказывавший нам во всех отношениях самое любезное содействие. Мне лично не удалось быть в школе, н Англии, которою заведовал лорд Коттеслоу, но я встречался со многими офицерами и солдатами, получившими в ней самую основательную подготовку.

Подполковник Ричардсон, известный приювой стрелок в Бизлей, также побывал у нас и числе прочих посетителей. Он интересовался снайпингом с первых же дней войны и был, как я полагаю, одним из первых поборников идеи основания школы для обучения стрельбе из телескопических винтовок.

Однажды вечером, – школа уже существоваиа более года, – в собрание, у камина которого я сидел, были введены два офицера. Оба были в накидках, так что я не мог различить чинов, но по виду оба были молодые. Один из них сказал: «Мы желали бы побеседовать с вами относительно вашей школы, так как нам самим предстоит также сформировать подобную же школу. Больше всего нас интересует, каким путем вам удается так чертовски заинтересовывать всех и каждого, побывавшего в вашей школе?»

Я указал на то, что, во-первых, предмет сам по себе очень интересен, а затем выразил свою твердую уверенность, что школу желательно устраивать возможно дальше от большого города. Преподавая интересный предмет, и преподавая его толково, можно всегда настолько заинтересовать людей, чтобы заставить их всецело сосредоточиться на предмете, в особенности, если отвести для любителей, по крайней мере, часа два в день для спорта. Близость города неминуемо влечет за собой такие соблазны, как обеды, шампанское и пр., а это ; вовсе не способствует меткой стрельбе. Наша школа находилась в 4-х километрах от города Эр, и никому не позволялось бывать там без особого на то разрешения, но я вскоре убедился, что как только они втягивались в дело, очень немногие ходили в город, за исключением воскресных дней.

Мои два посетителя просмотрели программу наших занятий, и так как в комнате было жарко, они сняли свои накидки. Тут только я заметил, сколько мне было оказано чести, так как оба были кадровые офицеры в высоких чинах и с большим военным стажем, – как видно было по их орденам. Они скоро ушли, и я их никогда не видел после, и даже не узнал их фамилий, но я думаю, что их посещение было высшим комплиментом, сделанным когда-либо нашей школе.

Одно поразило меня. Когда мы впервые приехали в Лингем, меня сначала не мало удивило то, как жители обрадовались размещению постоянной школы в их деревне. Оказалось, что наше пребывание было очень выгодно для них. Раньше в деревне тоже стояли один или два батальона, но за последние 6 месяцев британских частей у них не было. Нас встретили с распростертыми объятиями.

Белое вино, расценивавшееся в начале войны н 90 сантимов за бутылку, теперь стоит 1 ф. 50 сантимов; яйца, фрукты и все остальное было дешево, но когда в 1918 г. мы уезжали, вино уже стоило 10 фр. бутылка и очень трудно было найти даже картофель.