— Механошин, — повторила она. — Я не сомневаюсь, что в исчезновении… и, возможно, гибели тех подростков повинен именно он. Косвенно, разумеется, непреднамеренно… Я могу быть с вами откровенной?
Зинаида Захаровна поглядела почему-то на Романа.
— Разумеется, — сказал я.
— Эти сведения…
— Они не попадут в книгу, — заверил я.
— Поверьте, Виктор, если это попадет в книгу, то проблемы возникнут прежде всего у авторов. Но я предполагаю…
Зинаида Захаровна продолжала смотреть на Романа.
— А как ваша прошлая книга? — спросила она. — Вы ее закончили?
— Нет, — сказал я.
— Понятно… Очень жаль. Впрочем, все поправимо. А что касается Механошина… Механошин тогда организовал дополнительные мероприятия. После банкета в грязелечебнице.
Я поморщился.
— Да, понимаю, Виктор, вы не очень точно помните тот вечер, — улыбнулась Зинаида Захаровна. — Вы, помнится, тогда были несколько… утомлены.
Да, к вечеру того дня я сделался чрезвычайно утомлен. И Роман был утомлен. И Хазин.
— После грязелечебницы некоторые гости отправились на охоту…
— Ночь же была, — сказал я.
— В этом все и дело. Они поехали на ночную охоту. Джипы, охрана, прожекторы. Все были, сами понимаете, во вдохновенном состоянии, стреляли много и бестолково…
Зинаида Захаровна снова достала сигареты, но не закурила, думала.
— Откуда это известно? — спросил Роман.
Зинаида Захаровна вздохнула и спрятала сигарету в пачку.
— Это и неизвестно, — ответила она. — Это предположения, не более. Но это вполне могло быть так. А могло и не быть. Сами понимаете, свидетели… если они и остались, не склонны к воспоминаниям. Да и не вспомнят — сколько лет прошло…
— Семнадцать, — сказал я.
— Да, семнадцать… Александр Федорович сильно тогда переживал, пить стал…
— А откуда вы знаете… — начал было Роман.
— Я не знаю, — перебила Зинаида Захаровна. — Я ничего не знаю, это лишь предположения. Вероятности… Вы же знаете, Александр Федорович… он умер…
Зинаида Захаровна сняла очки.
Красные глаза. Видно, что спит плохо.
— Знаете, — Зинаида Захаровна задумчиво покачивала очки за дужку. — Идея издать книгу мне нравится. У Чагинска, увы, до сих пор нет своей истории, возможно, пора ее написать. Наверняка у вас сохранились материалы.
— Нет, — сказал я. — Не осталось.
— Это ничего страшного, — сказала Зинаида Захаровна. — Не сомневаюсь, что материал должен сохраниться…
Адмирал Чичагин укрыл в пещерах под Чагинском излучатель райского сада.
— Я думаю, вопрос о книге надо обдумать. Новое качественное издание, мы могли бы это обсудить…
Возник референт. Подбежал к Зинаиде Захаровне, шепнул на ухо.
— К сожалению, мне пора, — Зинаида Захаровна указала нам на дверь. — Увы, дела. Приятно было повидаться.
— Спасибо, — сказал я. — Мы тоже были очень рады повидаться.
— Весьма, — добавил Роман.
Мы направились к выходу, референт услужливо открыл дверь.
— Виктор, а не могли бы вы на минуточку задержаться? — спросила Зинаида Захаровна. — У меня к вам… личный вопрос.
— Да…
Роман удалился. Зинаида Захаровна вернулась к своему месту. Постояла секунду, затем мешковато съехала в кресло. Снова закурила. Лицо осталось красивым, а фигура слегка поплыла.
— О чем вы хотели поговорить, Зинаида Захаровна? — спросил я.
Зинаида Захаровна курила, в мою сторону не смотрела. Я понял, что сейчас произойдет.
— Послушай, Витя, — с раздражением сказала Зинаида Захаровна. — Уезжай-ка ты отсюда.
Я не ошибся.
— Почему же я должен уехать? — спросил я.
Не хотелось стоять у дверей, я вернулся к книжному шкафу.
— В прошлый раз ты мне дураком не показался, — сказала Зинаида Захаровна. — Скорее, напротив, человеком вполне адекватным. Насколько я помню, тогда ты свалил вовремя, Витя?
В минувшие годы Зинаида Захаровна много работала над собой и достигла заметных успехов. Я бы взял Зинаиду Захаровну вместо Луценко, она бы стала крепким куратором ярмарок «Рыба Приморья» и «Новые Орехи Сибири».
И она права, тогда я свалил. Вовремя. «Новые Орехи Сибири» я бы ей поручил с чистым сердцем.
— Самая большая ошибка человека — самоуверенность, — сказала Зинаида Захаровна. — И мне кажется, что сейчас ты именно эту ошибку совершаешь. Ты запрыгнул не в свою песочницу, Витя. Так что… торопись, пока билеты еще есть.
Подмигнула.
Сука.
— Книгу же можно и в другом месте писать, правда? Бери Рому и уезжай. Я думала, ты быстро учишься.
Сука. Сука, дрянь паршивая, паскуда.
— Как насчет «Орехов Сибири»? — спросил я.
Зинаида Захаровна не удивилась, процедила с хозяйским бешенством:
— Короче, Витя, я предупредила. Если не уберешься отсюда — мало тебе не покажется, это я обещаю.
— И что же конкретно вы мне обещаете? — спросил я.
— Тебе я обещаю большое разочарование в жизни. И тебе, и твоим друзьям. Новым, и старым, и всяким.
Секунду размышлял, потом решил промолчать. И молча направился к выходу.
— Завтра же! — крикнула Зинаида Захаровна. — Чтобы духу не было! Вон!
Роман сидел на диванчике в коридоре, вскочил, когда я появился.
— Ну что? — спросил он. — Что сказала?
— Надо забрать вещи, — не ответил я. — А то забудем. Пойдем.