Снег, газ и стальные трубы

– Нет, – признался Юра.

– Сегодняшнее. С этого дня ты работаешь в другом месте. И будь добр, слушайся приказаний своего начальства. А твое начальство – это я. Поехали.

– Хорошо, только переоденусь.

В мингазпромовском филиале директор, уже пожилой седой человек, внимательно посмотрел на Юру, приветливо ему улыбнулся и пожал руку.

– Хорошие специалисты нам нужны, – сказал он. – Насколько я помню, с красным дипломом у нас на все предприятие один-два человека, не больше. А у вас за спиной еще и четырехлетний стаж работы на турбинном заводе. Это будет хорошая помощь нашему предприятию.

– Я вам плохого специалиста рекомендовать не стану, – сказал Славка.

Юра обернулся и посмотрел на Славку. На Славкином лице не было и тени улыбки. Директор предприятия тоже не шутил. Юра понял, что отношение к нему здесь самое серьезное и это отношение нужно будет оправдывать.

В электричке

Занятый мыслями о Юре Степанове Виталий Верховцев пригрелся на сиденье и как-то незаметно для себя уснул. Проснулся он оттого, что кто-то потряс его за плечо. Виталий открыл глаза, перед ним стоял контролер.

– Предъявите ваш билет, – строго произнес контролер.

– Нет у меня билета.

– Тогда платите штраф.

– Если у меня нет денег на билет, откуда у меня возьмутся деньги на штраф?

– Тогда предъявите паспорт.

– Паспорта у меня тоже нет.

– Придется вам покинуть поезд.

– А если я не захочу покидать поезд?

– Придется.

Контролер схватил Виталия за локоть и легко сдернул его с сиденья. Бог силушкой парня не обидел, и Виталий, пролетев метра полтора, ударился о соседнее сиденье.

– Разве можно так обращаться с человеком? – громко сказала старушка, сидящая напротив.

– Это человек?! – возмутился контролер. – Денег нет, билета нет, паспорта нет. Да он наверняка еще и какой-нибудь заразой болеет и вам инфекцию передаст. Я же, граждане, для вас стараюсь, чтобы вы могли спокойно в поезде ехать. Да он, скорее всего, вор или преступник.

Виталий большую часть распространений уже не слушал. Он почувствовал, что начинается приступ, и бросился к выходу. К счастью электричка остановилась, и Виталий выскочил на платформу. Он, нервно подергиваясь, прошелся по платформе, заметил скамеечку и сел на нее. Вот же черт, ведь еще позавчера он мог бы при желании машину купить, а сегодня денег на билет нет.

Нервы продолжали вибрировать, как натянутые струны. Как же их успокоить? Но слава богу, повезло, неуправляемый приступ не начался. На этот раз повезло. А что могло бы произойти?..

Да ничего страшного. Даже драки не было бы. Ну схватил бы он этого контролера на шиворот, крепко тряхнул. Подбежали бы еще двое контролеров, взял бы за шкирку и их. Вытащил бы в тамбур, поставил в угол. Контролеры до этого наверняка бы успели вызвать наряд милиции. Отобрал бы у ментов оружие, разрядил его. Потом вернул бы им оружие. Поставил бы и блюстителей порядка в угол. На остановке выкинул бы на платформу всю компанию, а сам поехал дальше. Вот и все. Может быть, и не стоило себя сдерживать? По крайней мере нервы получили бы столь необходимую для них сейчас разрядку.

А может, ему в бандиты пойти? В милицию не возьмут, а в бандиты – запросто. У него здорово бы все получалось. Только нужно ли это самому Виталию? Тоже мне, Рэмбо, Стивен Сигал, Джеки Чан и весь убойный отдел с «Улицы разбитых фонарей» в одном флаконе… Даже круче…

Нет. Каким бы боком ни повернулась к тебе судьба, нужно оставаться порядочным человеком.

Нервы продолжали гудеть. Виталий поднял глаза и прочел название станции: Абрамцево. Тьфу ты, черт! Судьба над ним издевается, что ли? Виталий знал, что в Абрамцеве находится местный психдиспансер. Во как жизнь за него распорядилась: есть шизофреник, есть диспансер, иди жалуйся на слабое здоровье, и тебя надолго закроют, обеспечив полным пансионом. Боже, да что же это такое?! Когда-то Виталию одна хорошая знакомая – журналистка и очень набожный человек Валя Грачева высказала глубокую мысль: «Бог наказывает тех, кого очень любит. Им он посылает испытания, чтобы они еще тверже стали в своей вере». «Господи! – подумал Виталий. – За что же ты меня, грешного, так крепко любишь? За что посылаешь такие нечеловеческие испытания и столь суровые наказания?!»