Снег и Сера

— Уже закончилось, — обернулась Кольгрима и грустно вздохнула. — Твой садовник и мой мечник воркуют там, как два голубка. Даже нет раненых.

— А ты хотела крови? — подняла брови хозяйка дома.

— Кто знает, чего я хотела? — невинно улыбнулась чернокнижница. — Я женщина загадочная. Сама не знаю, чего хочу.

* * *

— Асатесса хочет, чтобы мы прибыли во дворец, — сообщила на обеде Ашая.

— Зачем? — насторожился Ганс.

— Вроде как обсудить со мной дела, — ответила хозяйка и в её голосе проскользнула искра теплоты. — Также она приглашает и моих гостей.

— Мы можем отказаться? — спросил Абдигааш.

— Нет, — чётко ответила она.

— А почему именно с тобой? — спросил Ганс, держа в памяти разговор, что Ашая лишена наследства.

— Она моя двоюродная сестра по отцу и подруга, — буднично произнесла маг серы и пламени. — Мы часто играли друг с другом в детстве.

Повисла тишина, в течение которой все стали переваривать слова Ашаи и её близость к правящей династии. Особенно не по себе стало Гансу, который подумал, что если при следующем посещении его хозяйкой, которая, к слову говоря, наведывалась к нему чуть ли не каждую ночь, бессовестно пользуясь своим положением и золотым, дарованным Кавате за труды, сделает что-нибудь не так, то за ним будет уже охотиться не просто бывший любовник и садовник Ашаи — Калам, а скорее всего все Серные горы. «Влип», — пронеслось в голове у Барона.

— К тому же, — продолжила маг серы и пламени. Пауза была взята, чтоб обдумать хвастаться перед гостями или нет. — Все четыре магистра серы и пламени, включая архмагистра, переметнулись на сторону мятежников. А значит у меня есть шанс стать магистром или даже архмагистром.

— Если ты её поддержишь? — подняла одну бровь Кольгрима.

— Я не могу её не поддержать, — улыбнулась Ашая.

— Кажется мы только что окончили одну войну, чтобы попасть на другу, — заметил Абдигааш.

— Почему, когда ты меня начинал учить ратному делу, ты не предупредил, что меня будут втягивать в каждую драку? — пошутил Ганс.

— Потому что, если бы ты не был полезен господину с мечом в руке, то стал бы полезен ему с лопатой для навоза в конюшне, — улыбнувшись ответил мастер меча.

— Справедливо, — кивнул Барон.

— Извини, Ашая, — вмешался Дайонизос. — А надо быть обязательно всем?

— Повелительница наказала быть всем моим спутникам, — твердо ответила она.

Звездочёт издал страдальческий вздох.

— Угораздило же меня, старого человека… — проворчал он.

— Отправляемся завтра на восходе солнца, — поднялась из-за стола хозяйка. — Поешьте сегодня плотно на ужин и воспользуйтесь баней. Кто его знает, когда вам попадутся горячие источники в следующий раз?

Глава 13. Последняя ночь

Этой ночью Ашая просто напала на Ганса. Они даже не говорили. Она нырнула под одеяло и принялась целовать его ниже пояса, иногда покусывая. Когда её рот достаточно распылил его плоть, Ашая сделала то, о чём Барон слышал, но попробовать в жизни ему не довелось.

Он чувствовал, как её язычок касается самой нежной кожи, а потом проходится кончиком от основания до самого верха. Ашая обхватила губами напрягшуюся плоть, и Ганс ощутил, как она пропускает его по языку, а затем по горлу глубже внутрь. Там хозяйка поместья была такой же горячей и влажной, как и в низу. Ему ничего не надо было делать, он просто лежал и чувствовал, как постепенно момент истины подступает к нему. Это было удовольствие для него, и потому Ганс не сдерживал себя. Иногда Ашая останавливалась, чтобы отдышаться и дать накопившейся слюне упасть горячими каплями и ниточками на простынь. В эти мгновения она продолжала водить тонкими пальцами по его напрягшемуся естеству, вызывая небольшие сокращения. Последний раз хозяйка так сильно сжала плоть, водя рукой, что тот почувствовал, как к нему подступило блаженство.

— Вот! — успел произнести он.

Ашая обхватила губами самый верх, позволяя всему, что накопилось оказаться у неё во рту. Ганс хотел было схватить её за голову и вогнать ей поглубже, но сдержался, так как подумал, что это не очень красивая плата за доставленное удовольствие.

Это было до того хорошо, что он даже забыл тревоги, перенесённые днём.

Когда всё закончилось, Ганс приподнял одеяло и на него воззрились два горящих вожделением глаза. «Как демон из-под ковра», подумалось ему. Проглотив всё, Ашая поднесла ко рту пальцы руки, которой она трогала себя всё это время, и обсосала так, чтоб он это видел, от чего у того по телу пробежала ещё одна волна крайнего покалывающего возбуждения.

— Что ты сделала? — выдохнул он.

— Я читала об этом в книгах, — поднялась она. — Подумала, что тебе должно понравиться, и ты должен это запомнить до конца жизни. Но на самом деле понравилось и мне.

— Ты уйдёшь? — спросил Ганс. В свете неполной луны её тело было прекрасно. Она стояла такая стройная и казалась даже высокой лежащему Барону. Он хотел, чтоб Ашая осталась. Хотел её снова и снова. Хотел спать рядом с ней и увидеть в первых лучах рассвета.