Снег и Сера

— Спроси ты, — пожал плечами Ганс.

— Куда пошла женщина, что убила твоего мужа? — с властной интонацией задала вопрос Катерина. — Мы идём, чтобы схватить её и казнить. Если ты не скажешь, то пеняй на себя.

Женщина моментально перестала плакать и подобострастно быстро заговорила.

— Она ушла к горам на восток, по дороге ограбила Хико, который с семьёй возвращался с ярмарки, потом бродячего торговца убила. Это было у деревни трёх сосен и день назад, мальчик, что разносит вести от княжего двора, рассказал, что видели её около Хидаригавы. Она перерезала горло десяти овцам и до смерти напугала пастуха, выгнав его из пастушьего домика. Он не знает там ли она, потому что каждый раз начинает биться в конвульсиях, когда подходит к дому слишком близко. Это всё что я знаю, госпожа… пощадите… — с этими словами вдова кузнеца упала на землю в таком резком поклоне, что Ганс даже подумал, что она размозжит себе голову.

Барон вернулся к своей лошади и в полном молчании забрался на неё. Только когда он с княжной выехал из деревни, то позволил себе прокомментировать события.

— Видимо… я ещё плохо знаю язык чинис, — проговорил он задумчиво, вроде ни к кому прямо не обращаясь.

— Задавай вопрос прямо, — ответила Катерина. — Это крестьяне, они как свора диких собак. Везде бегают, всё видят. Если что-то узнаёт один, он обязательно это разбрешит всей округе.

— Это от того, что вы живёте тесно, — ответил Ганс. — Вот все друг друга и знают.

— А может быть по-другому? — с надменностью ответила Катерина.

— В степях по-другому, да и в лесах тоже, — пропустив тон мимо ушей, ответил он. — Иногда племена могут кочевать или жить бок о бок, не общаясь друг с другом, если в этом нет необходимости.

— Это только доказывает, что вы — варвары и не знаете, что такое единый народ под управлением достойнейших, — ответила княжна.

— Это означает, что мы свободнее вас, — кинул взгляд через плечо Ганс и Катерина замолкла.

Глава 48. Испытание чуда

Роксана вытерла пот со лба… Изобретение выглядело как на чертежах: труба, сваренная в три слоя из скреплённых нахлёстом металлических пластин и укреплённая восемью широкими кольцами. С одной стороны этот цилиндр был заварен металлической полусферой. Ближе к заваренному концу, пластины имели сквозное отверстие, с небольшим вытесанным углублением. Дрын, вокруг которого сбивался металл был выжжен калённым железом и, как показалось Роксане, подсвечивающей себе лучиной, не оставил на внутренних стенках трубы ничего, кроме копоти и сажи.

Алхимик подошла и достала из-под стола деревяшку, которую она, пока Ополеб возился с выжиганием бревна, смастерила сама. Это был деревянный шар на ручке, утыканный железной проволокой, которую наделал Ополеб из всякого шлама, оставшегося после выковки пластин.

— Почисти этим, — приказала она.

Кузнец, глядя из-под опущенного лба принял инструмент и принялся водить им по верху оружия.

— Нет… нет… нет… — устало проговорила Роксана. — Этим надо чистить внутри.

Огромный чинис вставил шар с проволокой в отверстие трубы и начал осторожно водить там, чуть покраснев.

— Энергичнее и до конца доводи, — скомандовал алхимик, и сын бывшего дворцового кузнеца стал двигаться быстрее.

«Чего это он?», — задалась вопросом Роксана, а потом, сама найдя ответ, тоже залилась краской.

Перед Ополебом уже сформировалась горка из угольной пыли.

— Достаточно, — скомандовал алхимик. — Переверни и вытряхни.

Пока огромный чинис переворачивал и тряс оружие, из-за чего из него вываливались остатки счищенного нагара, Роксана достала следующее приспособление: палку, на одном конце которой кузнец плотно намотал верёвку, а затем надел и подвязал несколько слоев мешковины.

Ею она провела несколько раз внутри ствола, убедившись, что та ходит плотно, но нигде не цепляется.

— Хорошо, — Роксана отёрла лицо грязным рукавом. — Выноси на улицу.

Перед кузницей никого не было. Гвардейцы с радостью ходили в караул к алхимику. Особенно после того, как выяснили, что молодая чужестранка «строит» своего помощника и защита ей не нужна. Она не обращалась к страже и те использовали день, когда их отряжали охранять кузню, как собственный выходной, потому что этот пост в отличии от стен и внутренних проходов дворца, никто не проверял.

Ополеб вышел, неся на плече трубу, а свободной рукой — деревянную подставку. Роксана проследовала за ним с двумя небольшими мешками и палкой, конец которой был обмотан тканью. Сын кузнеца кинул деревянную подставку на землю и водрузил на неё трубу так, что та пустым концом зияла на дворец.

Алхимик на секунду задумалась, смотря то на оружие, то на дворец вдалеке.

— Разверни это к стене, — скомандовала она и Ополеб повиновался. — Принеси верёвку и, потом, круглый камень, что ты выточил.

* * *

Впервые за эти дни доктор позволил Асатессе встать, опираясь на служанку. Правда ненадолго, чтобы посмотреть, как поведут себя швы и не надо ли будет накладывать новых.