Снег и туман

– Я никогда так не считал. Встреча с тобой и то, что я смог стать твоим апостолом, стало для меня величайшим свалившимся с небес благословением. Сколько раз я просыпался посреди ночи и шел проверять, на месте ли ты, потому что мне постоянно кажется, будто бы я сплю и стоит мне проснуться, как ты тут же исчезнешь. С самого детства, кроме моих родителей, никто обо мне не заботился. Ты для меня важный и родной человек – словно старший брат или даже отец. И без тебя я никто. Нечего говорить о князьях и апостолах, раньше любой мастер духа… да даже любой парень крупнее меня мог легко со мной справиться… Всем тем, что у меня есть сейчас, я обязан тебе. Пусть ты всего лишь седьмой из князей, для меня честь быть седьмым из апостолов. Даже если вдруг Первый князь попросит стать его апостолом, я ни за что не соглашусь!

Взгляд Инь Чэня упал на припавшего к его коленям Ци Лина: лицо молодого человека выглядело еще по-юношески наивным, в конце концов, он все еще оставался не до конца повзрослевшим ребенком. Мужчина не сдержал теплой улыбки:

– Отличная идея, ведь быть апостолом Первого князя не так уж и замечательно. Поднимайся. Не стой на коленях.

– Все нормально, мне удобно, – парень вытянул ноги и уселся на полу, лицо его по-прежнему лежало на коленях князя. – Инь Чэнь, а наш дар правда лишь в этом?

– Конечно же нет. Обычно ты очень сообразителен, а тут почему-то не разобрался. Смотри внимательно, – с этими словами князь поднял руку, и та покрылась плотным золотым узором. В следующее мгновение комнату наполнило лязганье, воздух словно взорвался множеством кругов прозрачной ряби, и в глазах запестрело от блеска – множество металлических вспышек вонзились в стену напротив.

Ци Лин посмотрел в ту сторону и уронил челюсть на пол, пораженный развернувшимся перед ним зрелищем.

Поверхность стены оказалась плотно утыкана всевозможными духовными орудиями: рыцарскими пиками, тонкими мечами, шпагами, рапирами, катарами, изогнутыми саблями, золотыми щитами, алебардами… Стена словно в одно мгновение превратилась в одну из скал Усыпальницы Духов.

– Это… все твои духовные орудия? – с трудом выговорил Ци Лин.

– Да. Так что наш дар вовсе не в том, что нам не требуется помещать орудие в тело, а в том, что мы можем хранить в себе бесчисленное количество духовных орудий. К тому же для того, чтобы сохранять в них силу, нам не требуется возвращать их в Печать, и мы даже можем сделать своим орудие другого человека. Коротко этот дар можно описать как неограниченное владение духовными орудиями.

– Неограниченное?..

– Верно, в наших силах влиять на другие орудия так, чтобы свободно ими пользоваться. Когда железо кладут рядом с магнитом, он меняет его. Мы в данном случае делаем то же самое: меняем любое орудие и получаем возможность его контролировать.

– Я так и знал! Да ты же самый лучший из всех! – с громким восклицанием Ци Лин встал с пола, глаза его светились воодушевлением.

– Это еще не самая лучшая часть нашего дара…

– Правда? Что там еще? Что же еще? – взволнованно спросил парень.

Инь Чэнь не ответил и просто смотрел на своего апостола, словно ожидая ответ от него. После недолгих раздумий на лице Ци Лина появилось смешанное выражение радости и удивления:

– Неужели… – прошептал Ци Лин, а князь ободрительно кивнул, давая понять, чтобы тот закончил мысль. – Настоящий наш дар это… неограниченное владение духовными зверями? – сдерживая внутреннее ликование, осторожно высказал догадку юноша.

На лице князя появилась одобрительная улыбка, а его ясные глаза напомнили апостолу звезды:

– Ты все правильно понял. Обычно духовное орудие служит вместилищем второго духовного зверя, а так как наш арсенал безграничен, то и зверей у нас может быть множество.

– Невероятно! Это… Ну просто… Инь Чэнь, да ты не иначе как Первый князь! С ума сойти! – Потрясенный парень кинулся вперед и заключил мужчину в объятия.

Ци Лин не заметил, как во взгляде князя промелькнула печаль, а в улыбку неожиданно проскользнула нотка горечи. Мужчина перевел взгляд на окно:

– Не жмись так сильно, от тебя сильно пахнет. Когда ты в последний раз мылся? А ну, быстро прочь мыться.

– Понял! Слушаю и повинуюсь, мой князь! – произнес Ци Лин, заливаясь смехом и идя к двери. – Вот только знаешь что… Мне кажется, что вовсе я не пахну и очень даже чистый. Просто сам ты благоухаешь так сильно, что в сравнении с собой тебе кажется, что я не мылся. Впрочем, сам-то, наверное, раза три на дню купаешься? Носишь постоянно белое, и оно вообще не пачкается. В первый раз вижу взрослого мужчину и такого чистюлю – ухоженнее любой девушки в нашем поселке будешь…

Не успел парень договорить, как неожиданно раздался шум и острое ледяное лезвие уперлось в промежность его брюк.

– Может, мне тебя девушкой сделать? Станешь тут самым чистым.

– Нет! Ни в коем случае! Если надобно, и по восемь раз на дню буду мыться! – выпалив это, апостол тут же дал деру.

Инь Чэнь проследил как его фигура скрылась за дверью, и улыбка сошла с его лица.