Снег и виноград. О любви и не только

Сквозь мусор горьких заблуждений.

И эти любящие руки

Как ветви с робостью весенней

Тянулись долгое мгновенье

И не решались прикоснуться,

Как будто их прикосновенье

И означало бы - проснуться.

МОЛИТВА ЗА ГРЕТХЕН

Двадцатилетней, Господи, прости

За жаркое, за страшное свиданье,

И, волоса не тронув, отпусти,

И слова не промолви в назиданье.

Его внезапно покарай в пути

Железом, серой, огненной картечью,

Но, Господи, прошу по-человечьи,

Двадцатилетней, Господи, прости.

НА НОЧЬ

И отходя ко сну в тиши,

Вздохнуть и прочитать, расслабясь

Всех помыслов дневных души

Непредсказуемую запись.

И молвить, счастье затая,

Оценивая день свой в целом:

Сегодня,слава богу, я

Особых глупостей не сделал.

НА ПАЛУБЕ

Что это, я не знаю,

Что это вспомнилось мне?

Линия береговая,

Музыка на волне.

Свет голубой и зеленый

Празничного огня.

Бабы.Узлы.Бидоны.

Палуба. Толкотня.

Рядом отец мой нестарый

Трубкой уютно дымил.

Кто-то играл на гитаре,

Кто-то ребенка кормил.

Веки отца соколиные.

Глаз обжигает белком.

Помню усы его длинные,

Пахнущие вином.

Веяло чем-то кавказским,

Южнороссийским, своим.

Чем-то таким цыганским,

Таборным, кочевым.

Помню платки и платочки -

Каждый на собственный вкус.

Выложенные на бочке

Яблоки, рыба, арбуз....

Моря ночного прохлада,

Доброй луны леденец.

С матерью вез нас куда-то

Мой невезучий отец.

НАСЛЕДНИК

Был знак великий над Россией,

Но незамеченный прошел.

Юнец, больной гемофилией, -

Ему ли предстоит престол?

Он знаком был, ребенок милый,

Полупрозрачный, как янтарь.

Над ним берлинское светило

Склонил лечебный календарь.

Но не было того лекарства

У слабого царя в руке.

И не дитя, а государство

Уже висит на волоске.

Он знаком был, ребенок милый,

Что надо загодя народ

Готовить, старого кормила

Предупреждая поворот.

Кто знал? Лишь речи в перепонки,

Где каждый каждого корит.

Дурная мать заспит ребенка,

Дурной отец заговорит.

Под этот говор дремлет барство

Иль в табор мчит на рысаке.

И не дитя, а государство

На волоске, на волоске...

И рухнуло! За кровь в подвале,

За детскую, за всю семью -

Мы долго, долго проливали

Безостановочно свою.

Мы долго, долго истекали

Безостановочно своей.

Об этом ведали едва ли

В стране теней, в стране теней...

Когда под вышками дозорных

Мы перекраивали край,

Лишь с криком души беспризорных

Влетали в уплотненный рай.

Вот что однажды, над Россией

Застенчивой звездой взойдя,

Стране, больной гемофилией,

Больное предрекло дитя.

Не европейскою наукой,

Не азиатской ворожбой,

Но только покаянной мукой

Мы будем спасены судьбой.

* * *

Незабываемый вовеки

Широкоглазия разрез,

Полуопупущенные веки

Под легкой тяжестью небес.

Под легкой тяжестью...Нелепо