Снег и виноград. О любви и не только

Повлиял ли на утаённый до времени девичий

дар входивший в творческую зрелость

автор «Горных троп» (1957) и «Доброты

земли» (1959)? Безусловно! Но нельзя

сбрасывать со счетов, что Тоня уже писала

стихи, когда они встретились. И, как это ни

удивительно, их ритмика, передающая ритм

готового выпрыгнуть из груди сердца, их ме14

тафорика изначально были близки искан-

леровским. Вот строфы, написанные двадцатилетней

студенткой вскоре после встречи с

Фазилем Искандером в Сухуме и посвященные

ему:

Тяжек бромом и йодом прибой.

Олеандры так высоки!

А еще всё гудит тобой.

Ты читаешь, читаешь стихи...

И шатает субтропиков дух,

Духота или влажность кружит,

И дрожит средостение душ,

И телесной истомой блажит.

И никак тут не устоять,

Если двое - стихи и прибой.

И уже наших рук не разъять,

И не страшно в прибой за тобой.

Что тут скажешь, кроме «Браки совершаются

на небесах»? Воплощенная женственность,

Антонина вскоре вступает в новый период

любви, который я назвала бы сдачей на

милость победителя:

Где бы найти мне бумаги такой,

Тонкой и чуткой бумаги,

Чтоб трепетали строка за строкой

Чувств моих белые флаги.

Чувства мои, признающие плен

Вымысла, света и тени,

Так и стремятся подняться с колен,

Чтобы упасть на колени.

Вполне могла бы печататься, вполне! В той

же недавно рожденной «Юности». И была

бы замечена, не сомневаюсь. Что помешало?

Какое редкостное внутреннее свойство?

То, из-за которого подалась после школы не

в литераторы, а в экономисты? То, из-за которого

только проходила мимо литинститута,

а одолеть короткую лестницу и подняться на

кафедру творчества не отважилась? Видимо,

стеснялась — засмеют: кто, мол, в юные годы

не пишет стихов? Тоже нашлась Ахматова...

Влюбленный поэт, старший по возрасту и поэтическому

опыту, потом назовет это свойство

полузабытым ныне словом: стыд. Скажет о

своей избраннице то, что редко можно услышать

от мужчины: «Струя огня, прикрытая за-

стенчиво «Дрожащими ладонями стыда». Имеется

в виду - стыдливость в любви. Но то, что

особенно проявляется в страсти, вообще присуще

природе данного человека.

Если бы потребность в стихописании

была бы чем-то наносным, Тоня вскоре бросила

бы это занятие. Рождение дочери Марины,

бытовые и жилищные трудности, служба,

обязанности жены и дочери немолодых родителей,

втянутость в московский, всё рас16

ширяющийся с ростом его известности круг

мужа, шумящий неуёмными писателями, художниками,

музыкантами, киношниками -

есть от чего голове пойти кругом. Но она продолжала

писать. Для себя и самых близких.

И никогда не делала себе скидок. Доверяла