Снег и виноград. О любви и не только

Последним взглядом берег провожать

Я продолжала раньше - не сегодня.

Но удалось ли мне предугадать

Конец счастливый - я уже забыла...

Тревожно мне теперь судьбу пытать,

Загадывать: тогда что дальше было.

I960

* * *

Доверчивость мне детство даровало.

Мне беззащитность юность сберегла.

О, жизнь, зачем меня набаловала,

Чтоб после стукнуть так, из-за угла!

Твоя любовь цветами не дарила,

Не трепетала бабочкой в руке -

Как рок настигла, тяжко придавила,

Зажала властно в жестком кулаке.

Что - кости сломаны,

что - крылья перебиты -

О, победитель знать не хочет ничего!

Настанет срок. Предъявит счет и - квиты:

Прочь, - крикнет, - прочь,

Больное существо!

ПОСЛЕДНЕЕ

Они встретились,

как встречались когда-то давно, у метро,

и тревожно шли рядом

и думали настороженно

каждый об очень своем,

но оба думали об одном.

А вьюга, беснуясь, кинула ей под ноги

комок бумаги - словно бросился под ноги

неожиданный щенок

с пугающе беззвучным лаем.

Вздрогнув, в испуге прижалась -

древний инстинкт, роднящий все живое, -

но уже отпрянула в испуге,

и снова одна,

только еще рядом,

рядом с ним,

только в последний раз.

Прибитый вплотную к тротуару,

стоял одинокий пустой троллейбус

с плотно прижатыми к крыше усиками -

большое беспомощное насекомое

с оторванными крыльями.

И вот уже дверь его номера,

последняя дверь,

куда им войти вместе.

Безнадежно оглянулась, увидела:

на ее шубе хищно повисло

мертвою хваткой

вывернутое мехом наружу

жаркое его пальто.

Между ними стол,

Как будто в насмешку, круглый,

и они за ним -

две диаметрально расположенные,

две противоположные точки.

А ему говорить очень трудно,

но ему очень нужно что-то сказать,

сказать им обоим,

сказать ей,

сказать в последний раз.

Струя сухого зеленого вина

из зеленой бутылки

бесконечной змеей,

играя бликами на гладкой чешуе,

все вползает в ее и его бокалы.

Ах, она опьянеет, если не будет есть, как все люди,

за столом, накрытым на двоих,

вдвоем, в комнате,

где уже никого не будет завтра.

Ах, нет, это виновата пустая бутылка,

она просвечивает на свету и дает зеленую тень,

а кто скажет, что съедобны зловеще-зеленые крабы.

И она не могла, как в детстве,

изойти слезами, всей болью,

переходящей в щемящую сладость

слабости, забытья и всепрощения.

На стене, над самой его головой

раздражающе косо висела большая картина,

дразня неожиданностью развязки.

Крупными слезами плакала долька мандарина

в мучающихся пальцах.

Я ПЕРЕСТАНУ

Я перестану переживать,

Сгустки обиды, как жвачку жевать.

А всепрощение - радость иль грех?

Истина - что? - и едина ль для всех?

Истине с возрастом научусь,

Честно расплачусь и расплачусь.