Снег на сирени

Она присела, начала подтягивать шнурок на ботинке, тянула, пока не порвала. Пришлось перешнуровывать весь ботинок. Потом отъехала от бортика, почувствовала, что скребет лед с отвратительным звуком.

Сергей Владимирович, отвернувшись, сказал что-то паре, пробующей шаги.

– Почему не прыгнула? Зашла ведь? – Он уже повернулся к ней.

– Мне помешали.

Скорость у нее была большая, и ничто не должно мешать, отвлекать во время захода на прыжок.

– Нет, не помешали.

Тренер заметил, что у Эльки начинает дрожать подбородок.

– Еще раз.

К бортику подходили, смотрели – дело обычное. Но сверху на нее смотрел еще Андрей Усов. Как он умел – безразлично-внимательно. И этот взгляд был совсем не нужен. Мешал. Стеснял. Она не могла сосредоточиться, падала, не чувствуя ушибов. Разладился прыжок двойной аксель. Она пробовала снова и снова – не получалось даже на средней скорости, падала, как на заколдованном.

Тренировка явно зашла в тупик. Вот уже тренеру и говорят:

– Сережа, да выкинь ты этот прыжок. Остается ведь очень приличная программа.

– Зачем мне приличная, мне выдающаяся нужна. Сделает, – сквозь зубы ответил тренер.

Он видел, что Элька устала. Что лед изрезан и, пожалуй, мягковат. Что пара, с которой он бьется целый день, опять коверкает шаги.

– Еще раз!

Он уже лупит себя по колену кулаком, повторяет кому-то: способностей тьма, но гнусный характер, гнусный, ты посмотри на нее!

Она опять упала. Сидела на льду, глотая слезы.

– Марш с тренировки! Это не работа.

Элька поднялась, попробовала прыгнуть еще раз – упала.

– Марш, тебе говорят!

Она подхватила чехлы и побрела в раздевалку.

– Ничего не понимаю, – жаловался тренер. – Честное слово. Заскок какой-то. И эти тоже. – Он кивнул на пару: партнеры стояли у разных бортиков надутые.

Элька оделась и перебежала через темные трибуны открытого катка и аллею с мокрыми скамейками. Настроения не было совсем. Внизу лежал город, но его яркие цветные огни не радовали. Воздух сырой, прозрачный, город кажется нарядным – все равно. Пусть. Последние шаги – и дома выросли до нормальных размеров, и трамвай скрежетом на повороте заглушил все звуки.

Элька свернула на свою тихую улицу. У подъезда раскинулся желтый колеблющийся круг: в редких листьях раскачивался невидимый фонарь. Здесь всегда был ветер.

– Наконец-то! – сказала тетя. – Что так поздно? Что такая?

– Сегодня еще рано, – медленно ответила Элька, снимая куртку.

– Что случилось? Ты промочила ноги? Ну конечно же, в этих ужасных туфлях!

«Они не ужасные, а удобные», – думала Элька, разглядывая ждущий ее ужин.

Тетя разволновалась: ребенок пришел расстроенный, замерзший, голодный!

– Я устала, тетя, – сказал ребенок.

К плохому настроению прибавились угрызения совести: тетя обещала, что к вечеру сделает пельмени, если Элька поможет их лепить. Эльки лепить не стала, а тетя пельмени все-таки сделала.

К чаю тетя достала варенье, но Эльки не сразу заметила, что оно из вишни.

– Разве сегодня праздник?

– Почему бы и нет? – ответила тетя. – Я вижу дорогую племянницу в добром здравии. Если бы еще и в настроении. И не так поздно…

Элька не выдержала, рассмеялась, как ни старалась сдержаться.

Но, очутившись в своей комнате, помрачнела снова. Было холодно, однако Элька не стала закрывать форточку. Шел дождь. Холодный осенний дождь. Шумели поезда. Совсем рядом. Старый фонарь раскачивался, и светлое пятно на стене качалось тоже. Шевелились тени.

Элька включила большой свет, и тени исчезли. Но шум не утих, и казалось, что едешь в поезде с раскрытым окном: в комнате пахло мокрой землей и листьями. Облетали тополя. Держались дольше всех, но теперь уже облетали.

Раздался звонок, довольно резкий, и Элька вздрогнула. Тетя почти тут же открыла.

– Благодарю, ты что, опять оборвал позднюю клумбу? – услышала Элька ее звонкий голос, но не поняла, что ответил гость.

– Элька! – крикнула тетя немного погодя. – Спускайся, у нас торт!

Подумалось, уж не день ли рождения у тети – и гость с цветами, и варенье, и торт. Она перебрала в уме числа, выходило – нет, не день рождения.

– Элька, а торт шоколадный!

Элька промолчала. Ей вдруг показалось ужасно неудобным спуститься вниз. К тому же тетя сказала негромко, но Элька услышала:

– Эти ее настроения меня с ума сведут.

– Знаешь, Лида, тебя настроениями бог тоже не обидел, – ответил гость, Сергей Владимирович, Элькин тренер.

– Ну и оставьте мне кусочек, – ответила Элька, как будто ее могли слышать в комнате. – Мне же еще уроки делать.

Она тихо-тихо спустилась в кухню, отлила в блюдце вишневого варенья и на самом деле села за уроки, достала тетрадь по физике. Но варенье скоро кончилось, а из пяти задач успели решиться только две. Элька закрыла тетрадь и, отодвинув блюдце, устроилась с ногами на подоконнике.