Снег в августе

– Я вот что думаю, – сказал Фрэнки Маккарти. – Думаю, что ты должен купить мне бутылку содовой. И заодно пачку «Лаки». Ты ведь хороший мальчик, щедрый, и ты должен быть счастлив сделать это для своего соседа, тем более в такие холода.

Мистер Джи прочистил глотку.

– Эй, ну-ка отстань от ребенка, – сказал он рассудительным тоном.

– Что? – гаркнул Фрэнки Маккарти. – Ты че сказал?

– Я сказал, оставь ребенка в покое. – Мистер Джи уже был раздражен. – Парень надрывался с лопатой, оставь ему его деньги.

– Не твое гребаное дело, чувак.

– Это моя лавка, – сказал мистер Джи. – И мне не нравится, что тут кто-то кого-то грабит.

– Ах ты урод жидовский, – сказал Фрэнки Маккарти, оставив в покое Сонни и направившись к кассе. – Хочешь, чтобы я тебе тут все разнес?

Майкл отошел подальше – в заднюю часть лавки, поближе к телефону-автомату. Он подумал: сейчас произойдет что-то плохое. Жаль, что я не смогу это остановить. Жаль, что мне не хватит силы и роста. Жаль, что я не могу вступиться за мистера Джи, схватить Фрэнки Маккарти за загривок и вышвырнуть в проклятый снег. Жаль.

Джимми Кабински был уже у двери, и Сонни кивнул Майклу, приглашая его последовать за ними на улицу. Майкл попытался прошмыгнуть за спиной Фрэнки Маккарти.

– Стоять, пацаненок, – сказал тот Майклу, раздувая ноздри. – Я тебе покажу, как нужно обращаться с жидовскими уродами вроде этого.

Мистер Джи опустил кулак на кассу: «Как ты смеешь так меня называть, ты… ирландский сукин сын!»

Фрэнки Маккарти взорвался. Одной рукой он смахнул со стеклянного прилавка этажерку со свечами. Размахнувшись, другой рукой сбросил на пол ящики с сигарами. И принялся топтать сигары, оскалившись и обнаружив свой выбитый зуб. Он выдрал из стены и завалил на бок стеллаж с комиксами, разметав по полу «Синий болт», «Шину» и «Капитана Марвела». Он пинал книжки, поднимая их в воздух. Майкл силился что-то сказать, но не мог.

Затем Фрэнки увидел, что мистер Джи потянулся к телефону, прыжком настиг его, схватил телефон и грохнул аппарат о прилавок, разбив стекло. Но этим дело не ограничилось. Фрэнки повернулся к мистеру Джи и принялся дубасить его телефоном. Очки повисли на ухе. Из носа текла кровь, а в промежутках между ударами на лице мистера Джи появлялась гримаса боли. Сонни и Джимми распахнули дверь и рванули на улицу. Дверь за ними хлопнула, Майкл не шевельнулся.

– Вот как нужно обращаться с жидовскими уродами вроде этого, – сказал Фрэнки Маккарти, улыбаясь плотно сжатыми губами.

А затем его глаза вновь расширились в каком-то безумии, и он принялся пинать лежавшего на полу человека, прыгать на нем, а тот лишь всхлипывал в тщетном протесте, при этом Фрэнки орал: «Ты пидар, жидовский пидар! Ты мудак!» Затем Фрэнки сорвал с полки затейливый кассовый аппарат, крякнув, поднял его над головой – и обрушил на мистера Джи. Ящик с деньгами со звоном открылся, и монеты покатились по деревянному полу.

Фрэнки тихо подобрал несколько банкнот и монет, а затем повернулся к Майклу:

– Ну, ты ведь ничего не видел, слышь, пацан?

Майкл молчал.

– Ну так как?

Майкл замотал головой в знак отрицания. Фрэнки Маккарти улыбнулся и потянулся к пачке «Лаки страйк». Взял сигареты и направился к двери.

– А я ведь к этому жидовскому уроду просто за сигаретами зашел, чесслово.

Он вышел, оставив дверь открытой. Майкл какое-то время не мог шевельнуться, сердце его бешено билось. Он хотел бы, чтобы Сонни и Джимми вернулись и помогли ему решить, что делать дальше. Они не вернулись. Майкл медленно обошел прилавок и увидел, что мистер Джи плачет, лежа лицом к стене, а руки его в крови. Рядом, среди раскиданных страниц «Нью-Йорк пост», на боку валялась касса. Глаза мистера Джи были закрыты. Мальчик тронул его за локоть.

– Мистер Джи, мне так жаль, – сказал он. – Я могу вам помочь? Может быть…

Мистер Джи застонал, но не произнес ни слова. Майкл отошел от него. Затем достал из кармана пятицентовик, который дал ему рабби, направился к телефону-автомату и набрал номер скорой.

5