Снег в Венеции

Подумав немного, Елизавета обратилась к Вастль, которая вот уже битых два часа терпеливо сносила пытку примерки – подавала платья, застегивала, расстегивала, приносила и уносила.

– Помоги мне снять платье, а потом передай вон то, зеленое, что лежит на стуле.

Но и то, зеленое, на кринолине, не понравилось Елизавете. Когда Вастль застегнула на нем последнюю пуговицу, стало ясно, что на венецианском маскараде такой наряд неуместен. Он подходил для Парижа, для королевского дворца Сен-Жермен, а не для Венеции. Кроме того, чересчур смелое декольте требовало соответствующих украшений, а в планы Елизаветы не входило носить на себе целое состояние.

Она разочарованно вздохнула.

– Нет. Никуда не годится. Дай мне платье, которое лежит под красным кунтушом.

В бедрах это платье было широковато, но это можно было легко исправить с помощью нескольких стежков. Когда Елизавета увидела себя в зеркале, она обрадовалась: вот то, что нужно!

Сильно приталенное платье было из шелка черного цвета – иссиня-черного; оно переливалось на свету так, что, казалось, вот-вот из его складок посыплются трескучие искры.

Платье не совсем соответствовало моде XVIII века, оно скорее было стилизовано под этот век: вместо фижм и кринолина – только легкий намек на пышность юбки. Скорее всего, Кёнигсэгг случайно отобрала его вместе с другими для Елизаветы и угодила госпоже, сама того не ожидая.

Ворот платья был из темно-серого шелка, на груди кружева. Короткие рукава были обшиты зубчатой каймой. Если Елизавета наденет черные шелковые перчатки выше локтя, часть предплечья останется открытой: это придаст облику легкую фривольность, которая так восхитительно естественна для венецианских маскарадов.

Елизавета примерила бархатную полумаску, отступила на шаг от зеркала и раскрыла веер. Он послушно затрепетал в руке, то приближаясь к лицу, то отлетая прочь, то вновь приближаясь…

Да, в роли незнакомки ей будет нетрудно найти кавалера, который захочет пригласить ее на танец.

43

Трон диву давался, как графине удается каждый год внушать гостям бала-маскарада мысль, будто семья преуспевает. Ведь гости, поднимаясь по скрипучим ступеням главной лестницы, видели и обвалившуюся штукатурку, и мельчайшую белую известь, сыпавшуюся с потолка, и трещины толщиной в палец на перилах.

Тем сильнее было чувство удивления, возникавшее буквально у каждого, попадавшего в бальный зал. При виде более трех сотен горящих одновременно свечей, создававших. мягкое, медового оттенка освещение, многие из гостей, особенно те, кто впервые оказывался на балу у Тронов, восхищенно останавливались. Торжество графини бывало в эти моменты столь велико, что от избытка его она молодела и хорошела. Да, бал-маскарад всегда оставлял сильное впечатление – как хорошо продуманные, тщательно выполненные и правильно расположенные на театральной сцене декорации.

Когда Троны в 1775 году принимали императора Иосифа II, сына Марии-Терезии, гостей в зале обслуживали почти семьдесят слуг – в домашнем архиве Тронов имелось подробное описание этого памятного вечера. Почти сто лет спустя, в феврале 1862 года, прихоти ста пятидесяти гостей должны были удовлетворять всего тридцать лакеев. Десять из них стояли с факелами в руках вдоль парадной лестницы, как живые канделябры; остальные принимали заказы гостей в самом бальном зале и примыкающих к нему комнатах – разносили напитки, угощали в буфете и относили использованную посуду на кухню. Как и полагалось на балах, был приглашен оркестр – двенадцать музыкантов из театра «Ла Фениче». Стоимость проведения бала-маскарада, включая вино, напитки, а также чайный стол, составляла около двухсот лир – почти треть годового содержания комиссарио Трона. В былые времена на таких балах завязывались разные полезные знакомства, устанавливались необходимые деловые контакты. Нынче, когда жизнь Тронов состояла из одних расходов, а никаких доходов не предвиделось, бал этот был для семьи предприятием разорительным.

Гости начали съезжаться вскоре после восьми часов вечера. Первым прибыло семейство Мочениго. Лицо графа Мочениго, как обычно, было покрыто красной сыпью, а некрасивые зубы выступали вперед; его сестра была в поношенном платье. Сестра была воплощением необеспеченной старости и своей готовностью в любой момент закончить земное существование напоминала лестницу в палаццо Тронов. Мочениго не давали собственных балов уже лет двадцать; первый этаж своего палаццо они сдавали внаем – без этого у них не хватило бы средств на ремонт дома. Они не скрывали зависти к семье Тронов, которые давали ежегодно балы-маскарады, несмотря ни на какие финансовые трудности.