Снег возможен... (СИ)

Но Яна даже в темноте, всеми рецепторами на коже ощущала, что он внимательно всматривается в нее.

— Яна?..

— Я забуду о прошлом, Артем. Просто оставим это там, позади. Я слишком люблю тебя и верю, что раскаялся, чувствую твою любовь. Да и, честно скажу, я не представляю, как смогу без тебя… — Яна вздохнула, прикрыв глаза. — Сумею, конечно, человек все может пережить. Только это будет очень одиноко и точно не счастливо. Так что я готова дать нам обоим второй шанс. И на тебя надеюсь… Но второй раз так не поступлю. Потому дальше — мяч на твоей стороне.

Он сжал ее в руках так сильно, что ребра затрещали, кажется. Прижался губами к ее скуле, дыша тяжело и с усилием, словно бы только что спринт пробежал. На несколько долгих мгновений в спальне повисло пронзительное молчание, когда каждый в сердцебиение другого вслушивался.

— Я сделаю все и больше того, что в человеческих силах, чтобы ты никогда не пожалела, золото мое, — тихо, но с такой силой прошептал Артем, что Яна вновь затрепетала в его руках, сраженная силой спокойного намерения, которое мужчина точно собирался в жизнь воплотить.

Это пронзительно явно ею ощущалось на каком-то глубинном интуитивном уровне.

Глава 9

— Всегда была совершенно равнодушна к снегу, даже раздражал меня, скорее. А тут — красиво! Прав ты вчера был, будто в сказке, — Яна с улыбкой отпила кофе, глядя в окно.

Снег продолжался. Намело такие сугробы, что сложно было представить, как станут из двора выезжать? Ее машина, кстати, в один из таких вот сугробов превратилась, еще одна проблема… А Яну не волнует ничего! На душе такой покой и счастье, которого слишком давно не испытывала. И даже то, что они вполне себе реально опаздывали в офис, еще и не начав собираться, несмотря на начало девятого, не беспокоило ни ее, ни Артема, казалось.

Любимый улыбнулся, тоже отпив кофе, и вернулся к своему занятию: закреплял верхушку елки, которой немного подогнул самую верхнюю ветку, чтобы хоть кое-как влезла. Вышло немного кособоко. Словно бы елка накренилась, как всем известная Пизанская башня. Но Яне так нравилось! Дух захватывало, когда любовалась этой собранной «красавицей», примеривая на нее гирлянду и допивая свой кофе.

— Точно. Никогда бы не подумал, что самому большому счастью в своей жизни буду обязан снегопаду и отсутствию такси… Хотя нет, все равно тебе, золото мое! Без вариантов! — голосом, полным любви, которую она действительно чувствовала, немного неловко, но явно искренне, согласился Артем.

Подошел, обнял со спины, крепко прижав Яну к себе, а сам уткнулся лицом в ее макушку.

— Ну, снег подсобил, тут спорить бессмысленно, — сама прижалась к нему теснее. Поцеловала в щеку, куда дотянулась.

И, так и не сумев прекратить улыбаться, пошла с гирляндой к елке, «украшать». Набросила поверх веток, включив в сеть, чтобы прикинуть, как оно смотреться будет, и замерла: так здорово! Ну вот просто «настоящая магия» этого зимнего праздника, которой ранее и не чувствовала никогда! Снег за окном, тепло и уют в доме, полумрак из-за этой метели, хоть и утро уже, мерцают огоньки гирлянды, украшая пушистые, «припорошенные» снегом ветви ее сосны… И огромное чувство спокойного счастья, безразмерного, кажется, переполняющего и ее, и Артема, выплескивающееся из них будто через край!

— Красиво! — одобрил ее декор Артем. Опять подошел и обнял. Они теперь просто разойтись не могли, все время касались друг друга! — Вечером закончим, а то Сема там сам в офисе увязнет в бумагах с головой, гадая, куда мы запропастились.

Он был прав. Но так не хотелось покидать уютную атмосферу своей квартиры, будто отрезанную от всего мира этой метелью, с миганием разноцветной гирлянды и такой комфортной тишиной, понятной лишь им двоим…

— Ладно, давай. Поехали в офис. Игрушки вечером развесим, — со вздохом согласилась Яна, понимая, что их проблему никто не отменял.

— Только для начала позавтракаем, — твердо уведомил Артем, направившись сам и ее потянув на кухню. — И не закатывай глаза, — даже не оборачиваясь, ввернул он, словно на затылке у него третий глаз, ей-богу! — Это не у меня гемоглобин низкий. Приемы пищи ты пропускать не будешь.

Яна действительно закатила глаза. То, что так вот все будет, подозревать начала еще вчера. Для Артема еда — тоже своего рода пунктик. Но если ее от той воротить начинало в кризисных ситуациях, он считал, что продукты на столе — показатель его успешности. В детстве и юности из-за малого дохода матери не имел возможности многое пробовать из желаемого. Потому, как зарабатывать стал, не то чтобы объедался, нет, но вечно устраивал в холодильнике и на столе изобилие. И когда она пыталась что-то себе исключить из питания или урезать, всегда очень скептично и остро на это реагировал. А уж если у нее развивалась анемия… Артем становился похожим на коршуна, яростно следя за тем, что, когда и в каком количестве Яна поедала.