Снега

М и х а и л. Так нельзя ж, Лешка, без жалюзёв. Захоти́т он со своей молодой женой от деревенской работы отдых исделать, жалюзями окошечки в коттедже прикроет, чтоб ничьему глазу недоступно.

Г л а ш а. Замолчи! Замолчи! Ты… Ты!.. (Заплакала, убежала.)

А н д р е й (неожиданно властно). Глафира! Глафира!! (Всем.) Нет уж, извините, молчать нельзя. Вопрос слишком принципиальный. Не подумайте, что я обиделся на частушки, которыми эти молодые люди хотели оскорбить и унизить меня. Может быть, это не мое дело, товарищ Мефодьев, но и я считаю, что колхоз — не проходной двор. Так, что ли, отец?

Егор молча уходит. Колхозники начинают расходиться.

Ф и л и п п. Товарищи колхозники! Это же… Это, это… Это ж неправда!

М и х а и л. Прошу убедиться в подлинности документа…

Мефодьев молча берет конверт, не спуская с Михаила взгляда.

В а р в а р а (сквозь слезы). Живодер ты, Мишка, как есть живодер!..

Все, кроме Мефодьева и Теньгаева, уходят.

Т е н ь г а е в. Дай закурить.

М е ф о д ь е в. Бросил же.

Т е н ь г а е в. Дай, говорю. (Закуривает.) Послушай, Кузьма, а может, все-таки в споре об этих городских ребятах прав больше я? Факт-то налицо. Может, это, как теперь говорят, несовместимость тканей?

М е ф о д ь е в. Несовместимость? Ты до вечера сможешь у нас задержаться?

Т е н ь г а е в. Если надо…

М е ф о д ь е в. Надо.

Возникает песня:

Звезды, звезды!
Сколько звезд у России!
Грозы, грозы —
Дальний гром канонад.
Никогда не погаснут
Над землею российской
Звезды на обелисках
Неизвестных солдат…

З а т е м н е н и е

КАРТИНА СЕДЬМАЯ

Поле. Поздний вечер. Ф и л и п п,  В и к т о р,  С л и н к о в,  Х а з о в,  Л а р и с а,  М а ш а. Свет фонаря озаряет хмурые лица юношей и девушек.

Ф и л и п п. Комсомольский трибунал считает доказанной вину бывшего руководителя нашей бригады Бориса Слинкова, обвиняемого в измене делу Ленинского комсомола. Какие будут предложения о мере наказания?

В и к т о р. Теперь хоть по двадцать восемь часов в сутки вкалывай, хоть потом захлебывайся, доказывай — все равно веры никому из нас не будет. Мое предложение такое: оставаться в Сухом Логу нам больше нельзя.

Ф и л и п п. Прения по делу закончены. Повторяю: какие будут предложения о мере наказания?

М а ш а. Так!.. Значит, «комсомольцы двадцатых»?.. «Комсомольцы шестидесятых»? Да как ты смел произносить такие слова? Это же подло! Подло!!! Убить тебя за это мало.

Пауза.

Ф и л и п п (Виктору). Ты?

В и к т о р. Смерть!

Ф и л и п п (Ларисе). Ты?

Лариса молчит.

(Маше.) Ты?

М а ш а. Сказала уж…

Ф и л и п п. Хазов?

Х а з о в. Смерть.

Ф и л и п п. Трибунал постановляет: приговорить Слинкова Бориса Евсеевича, как предателя, к смертной казни. Кто за это предложение, прошу поднять руки.

Все, как один, за исключением Ларисы, поднимают руки.

С л и н к о в (погасил папиросу, усмехнулся). Щенки… Трибунал мне… (Взял в руки чемодан, рюкзак.) Пропустите, вы!.. Сволочи!

Хазов с силой ударяет Слинкова, тот отлетает в сторону.

Ребята охватывают Слинкова тесным кольцом.

Ребята… Я… я… Простите. (Ползает по земле.) Филипп!.. Лариса!.. Ребята…

Ф и л и п п. Ступай! Живи — мертвый!..

Слинков уходит.

М а ш а. Лариса, ты что? Куда ты?

Л а р и с а. Не знаю… Не волнуйся, Маша, ничего со мной не случится. Ничего… Идите в клуб, переодевайтесь, я вас догоню…

Маша, Филипп, Виктор, Хазов уходят, оставив Ларисе фонарь. Пауза.

К Ларисе подходит  С л и н к о в.

С л и н к о в. Лариса! Лариса, я знал, что ты будешь ждать меня. Ты верила, что я не уйду, не поговорив с тобой?

Лариса молчит.

Лариса, послушай, я хочу объяснить… Я знаю, что ты любишь меня. Только ты одна не подняла руки… Послушай… С этим письмом… Ерунда же… Была у меня девушка, до того, как с тобой встретились… Была… Давно… Ну, иной раз писал ей — от скуки. Да разве я могу променять тебя на кого-нибудь? Уедем отсюда! Уедем в Сибирь, на Дальний Восток, на Север — куда хочешь. Начнем все сначала. Я смогу, увидишь…

Л а р и с а. Уедем? Куда уедем? Куда ты от своей совести уедешь? Борис! Еще есть возможность… Вернись, прощения у людей попроси, у Мефодьева попроси, которого ты, как и всех нас, предал.