Снегирь и волк

— На древнем наречии это значит «слеза небес».

— Красиво!

— И город красивый. Надо будет обязательно тебя туда свозить.

— С удовольствием, — обрадовалась Полина возможности хоть ненадолго покинуть замок.

— Если альфа позволит, — поспешно добавила экономка, отводя глаза.

— Айне, альфа говорил что-то про меня?

— Нет, — быстро ответила волчица.

А Полина уверилась в обратном. В тишине отчётливо прозвучало бурчание пустого живота. Экономка всполошилась:

— Сейчас тебя покормим. А потом отдыхай. И это… не «выкай» мне, не такая я старая для тебя.

Чёрная не стала спорить ни с одним из этих предложений.

Глава 15

Полина специально поставила будильник на половину шестого, ожидая, что в самую рань альфа ворвётся в комнату и пинками вытолкает за дверь. В шесть она уже была полностью одета и собрана. Но никто не появился ни в шесть, ни в семь, ни в восемь. Лишь в половине девятого Клара сообщила, что Чёрную волчицу ждут к девяти на завтрак.

Женщина вошла в столовую за две минуты до того, как тонкая стрелка на дорогих напольных часах указала на 12. За длинным столом сидело несколько незнакомых мужчин. Альфы не было. Оборотница восхищённо оглядывала огромный, роскошный зал. В нём запросто можно было прокормить человек сто зараз. От вида приборов на столе стало не по себе. Пользоваться вилкой и ножом, она, конечно, умела, но чтобы таким количеством!? Аппетит стал пропадать.

Один из оборотней внимательно разглядывал волчицу, замершую у дверей:

— Это тебя прислал Совет на перевоспитание?

— На обучение, — поправила Полина, но глаз не отвела.

То ли ответ не понравился, то ли она сама, но мужчина скривился, словно его заставили съесть таз лимонов. В типичных для Белых волков серо-голубых глазах сверкнули льдинки.

— А я тебя помню, — заговорил ещё один оборотень, по виду, немного дружелюбнее первого. — Ты была в доме Беренгара Арлага вместе…

Он не договорил: все словно по команде вскочили и опустили головы. Полина поняла, что в столовой появился Рейнгольд Виттур. Она обернулась, напоровшись на холодный взгляд блеклых, словно вылинявших глаз.

— Ты уже здесь? Хорошо, — вожак перевёл взгляд на мужчин. — С сегодняшнего дня эта волчица принадлежит нашей стае и находится под моей личной опекой.

— Да, альфа, — отозвались голоса.

Рейнгольд пошёл к столу и знаком велел Полине следовать за ним. Кивнул на свободное место в самом конце, а сам сел во главе стола.

— Мои беты, — он кивнул на «кислого», — Родик Гилмор.

Полина перехватила взгляд не намного добрее того, которым бета встретил её у дверей. Мужчина с короткими, торчащими ёжиком, белыми волосами красноречиво скривился.

— И Ансур Шеремет, — представил альфа второго бету.

Оборотень приветливо кивнул женщине.

— С остальными познакомишься позже, — закончил Рейнгольд.

Белые сели на места. И лишь после этого Родик заметил:

— Ты не назвал нам её имя.

Альфа посмотрел на притихшую волчицу:

— У неё нет имени.

— Есть, — Полина выпрямилась.

— Правом альфы я лишаю тебя прежнего имени, — спокойно пояснил мужчина и вернулся к еде.

Женщина не сводила с него тяжёлого взгляда, но Рейнгольд Виттур оставался абсолютно невозмутимым, сосредоточившись на завтраке. Другие последовали его примеру. Оборотень, сидевший рядом, любезно предложил:

— Тебе подать что-нибудь?

Волчица взмахом руки оборвала его ухаживания. Мужчины заметили её резкое движение, но не отреагировали.

— Кого я предала, альфа?

В абсолютной тишине её звенящий от возмущения голос оглушающе прокатился по залу. Рейнгольд посмотрел на неё:

— Что?

— В моём мире имени лишают только тех, кто предаёт свою семью, свой род. Так кого я предала?

Они смотрели друг другу в глаза, не отрываясь. Чёрные, живые угольки и выбеленное морозами небо. Хотелось моргнуть до боли, а ещё больше хотелось отвести взгляд, но волчица терпела. Она не слышала, как шептались другие, как переломалась вилка в руках Рейнгольда. И лишь тычок под бок от соседа заставил её отвести взгляд. Она зло глянула на бледного молодого мужчину:

— Чего тебе?

— Замолчи, — шикнул тот.

Рейнгольд что-то велел Гилмору. Бета бегом бросился из зала, и через минут пять вернулся. Всё это время оборотни за столом не шевелились, позабыв про голод. Родик протянул альфе массивную, явно старую, книгу. На вид, это фолиант, украшенный золотом и камнями, весил килограмма три, не меньше. Рейнгольд поднялся и медленно направился к волчице:

— По мне, твоё имя нелепое и невыразительное. Но раз ты его так ценишь… — он протянул ей книгу. — Это «Полный свод правил общения и поведения оборотней». Если за обедом ты назовёшь мне восемь правил, которые только что нарушила, я позволю оставить имя. Если нет — возьмёшь другое, то, которое выберу Я.

И у Полины хватило ума согласно кивнуть. Рейнгольд скривил губы, что, наверное, должно было означать улыбку, и вышел из зала. Завтрак закончился. Женщина молча подхватила книгу и ушла к себе. А Белые волки хмуро переглянулись. Родик стукнул кулаком по столу:

— Ох, не к добру эта сука тут появилась!

Ему вторил черноволосый оборотень с хитрыми светло-карими глазами, больше похожий на лиса, чем на волка.